Богдан Владимирович Ковальчук - Гусеница

дальше.
Мало-помалу дорога была благополучно преодолена.
Впереди замахали ветвями яблоневые деревья. Довольная
Гусеница добралась до ближайшего ствола и полезла
вверх.
Ползти было нелегко. Брюшко тянуло книзу. Ствол
был почти гладким, и было трудно цепляться. Тем не менее
Гусеница ползла всё выше и выше.

Вот, наконец, и первая ветка. «Много есть не буду,
чтобы хозяин сада не сердился. Обгрызу пару листиков, и
всё», – решила Гусеница и забралась на побег.
Какое перед ней было лакомство! Желудок начал
нетерпеливо урчать. Малышка открыла ротик и откусила
край листа. Пожевала, проглотила… Вдруг в желудке
сильно закололо. Стало тошнить, закружилась голова.
«Что со мной? Неужели листок отравлен?» – пронеслось в
сознании. Ножки ослабли. Гусеница не удержалась на
ветке и свалилась на землю.
Было понятно: это проделки злого хозяина. Он чем-то
опрыскал растущую яблоню, чем-то вредным и очень
опасным. Видать, ни с кем не хотел делиться своим
урожаем.

При падении у малютки подвернулась ножка.
Гусеница с трудом поднялась. Печальным взглядом
окинула сад. Вокруг росло столько яблонь, но это всё было
чужое, не её. Понурив голову, она поплелась прочь.
Появилось сосущее чувство голода. В животе
по-прежнему кололо. Бедолага заползла под корягу и
горько заплакала. «Почему меня все обижают? –
сокрушалась она. – Одни хотят съесть, другие раздавить.
Хозяин сада и вовсе решил отравить. Не дал ни единого
листочка. Я же крошечная, я ведь много не съем».
Из глазёнок катились слёзы. «Одна, совершенно одна,
никому не нужна», – крутилось в голове. Гусеница
вспомнила про девочку, что держала её на ладошке, про
детские пальчики, что гладили спинку, и от этого стало ещё
горче.

Прижавшись к коряге, Гусеница замерла.
Прошёл час, второй. Малышка не шевелилась. Без
движения стало холодно, и она принялась обматывать себя
коконом, чтобы согреться. Получилось пышное одеяло,
оно укутало Гусеницу с головы до ног. «Всё, останусь
здесь одна», – подумала, всхлипывая, малютка и закрыла
глазки.
…Минуло две недели. Неподвижный кокон начал
шевелиться. Из него вдруг показались чьи-то усики. Затем
выглянула головка. Потом появилось тельце – и, наконец,
распустились яркие крылышки. На свет смотрела
прекрасная бабочка.
Гусеница не могла поверить в происходящее.
«Неужели это я? Что со мной произошло? – удивлялась
она. – Откуда у меня крылья? Я что, умею летать?» – и она
сделала несколько пробных взмахов.
В теле появилась необъяснимая лёгкость. Усики
зашевелились. Земля ушла из-под ног, и наша
Гусеница-Бабочка взлетела.

«Как это необычно, – изумилась она, – какие
приятные ощущения!» – и после этого уже не
останавливалась. Она летела всё выше и выше, быстрее и
быстрее!
Внизу проносились родные места. Вот толстый ствол
дерева. Как долго она сюда взбиралась, когда умела лишь
ползать! Вот знакомая дорога к саду. Теперь её можно
легко перепорхнуть, не опасаясь, что кто-то раздавит. А
там что виднеется вдали? Среди молодых берёз стоял
жилой деревенский домик.
Бабочка вспомнила, что именно здесь, на лужайке, ей
повстречалась когда-то добрая девочка Катя. Малышка
подлетела к раскрытому окну и уселась на подоконник.
У окна располагался письменный стол. За столом
сидела девчурка и что-то усердно записывала в блокнот.
Перед ней лежала раскрытая детская энциклопедия.

«Неужели это та самая Катя?» – обрадовалась
Бабочка и залетела в комнату. Помахав крылышками перед
самым Катиным носом, она приземлилась на тетрадку.
– Ой, какая милая бабочка! – воскликнула девочка. –
Где-то я её, кажется, видела. Или то была не она? – и
Катюша по обыкновению подставила ей свой пальчик.
Бабочка, зная, что её не обидят, перешагнула на палец
девочки. У малютки от счастья затрепетало сердце. «Я не
одна! Оказывается, я нужна людям, и у меня есть друзья!»
– думала она и всё шире и шире расправляла изящные
крылышки.
Катя достала детское зеркальце и поднесла к Бабочке:

– Полюбуйся, это ты, – и повернула зеркальце так,
чтобы та смогла рассмотреть свою окраску. Затем поднесла
Бабочку к своей любимой игрушке. – Познакомься, это
Юля, она примерная кукла.
Бабочка только этого и ждала. Она мигом перелетела
на куколку и уселась на её голове. Казалось, будто бы это
заколка, а не настоящая бабочка.
– Надо же, какая --">