Анатолий Наумович Рыбаков - Зарубки на сердце (Последнее московское интервью)

отца, а вы Якова Джугашвили?

А. Р.: Когда акция с Яковом Джугашвили была закончена, то уничтожили всех свидетелей, в том числе Шарока, которого спустя годы начинает разыскивать взрослый сын. У меня есть, как видишь, сюжетный ход. Так? Кроме того, я имею в 96-м году: старшее поколение – генерал Костин и Нина, им по восемьдесят пять. Как они относятся к тому, что произошло в стране, к перестройке, к реформам. Иван Костин, шестидесятилетний профессор, ученый, институт которого закрыт. Его сын, сорокалетний или тридцатилетний экономист, вошедший, кстати, в команду молодых реформаторов.

И. Р.: Вот повешенное на стену ружье и выстрелило – теперь понятна цель и сверхзадача вашей беседы с бывшим министром из гайдаровского правительства, который, как вы сказали, поразил вас.

А. Р.: Я вышел на него случайно. В романе, который я задумал, будут затронуты все эшелоны нашего общества, все слои, до самых верхов. Сын Ивана это уже третье поколение. Есть еще его жена, которая немного старше, и у нее сын от первого брака – двадцатипятилетний, внук Ивана и правнук генерала Костина, который пошел в бизнес, стал нуворишем, в одной из разборок его убьют… Через эту семью, через этот клан, переломится время. И через этих же персонажей я буду постепенно раскрывать тайну, связанную с Яковом Джугашвили.

Я много читал по этому вопросу. Весь материал у меня есть. Яков сидел в офицерском бараке еще с четырьмя пленными, вместе с английским офицером, был там и некий Скрябин, который заявлял, что он сын Молотова. Яков, по версии, вышел из барака и бросился на проволоку, а она была под электрическим током. Так якобы все произошло. Может быть. У меня только один вопрос: кому нужна была эта смерть? Гитлеру? Гитлер не убил ни одного видного военнопленного. Он даже Рене Блюма не тронул, еврея, потому что тот был сыном французского премьер-министра. Смерть Якова Джугашвили нужна была только одному человеку Сталину. Сталин боялся, что Яков сломается и начнет выступать против него.

И. Р.: Это замечательно соответствует известному сталинскому постулату, сочиненному вами: "Смерть решает все проблемы. Нет человека – нет проблемы".

А. Р.: Можешь себе представить, я обнаружил эти слова в книге "Русские политические цитаты". Они, правда, имели пометку – "приписывается". Очень я тогда стал собой гордиться – вот какой афоризм придумал. (Смеется.)

Так или не так обстоят дела с Яковом – я не знаю. Об этом историки будут рассуждать, я не берусь судить. Сталинский зубной врач Максим Савельевич Липец, выведенный в "Детях Арбата" под фамилией Липман, со слов которого создавались сочинские сцены, сказал в разговоре: "Насчет Якова я тоже все знаю". – "Ну, а что?" – "Еще не время". Осторожный человек, он не разрешал делать записи, включать магнитофон (поэтому, вернувшись от него, мы с Таней сразу восстановили на бумаге разговор). О Якове он говорить не хотел, видимо, опасался кого-то причастного к этой истории. Она откроется, конечно, – я в этом ничуть не сомневаюсь.

И. Р.: Вы поможете ее раскрыть? На ловца и зверь бежит.

А. Р.: Поживем увидим. Роман просится по объему, по масштабу на трилогию. Что такое сюжет? Это у нас сюжетчики делают детективы – сюжет обстоятельств. Сюжет – это развитие и столкновение характеров. Судьбы людей вот что такое сюжет для серьезного писателя. Я имею уже обстоятельства, в которые могу поставить героев, характеры тоже прорисовываются, судьбы проглядывают…

И. Р.: Уладите в Америке медицинские дела и начнете писать.

А. Р.: Я уже начал. Эти стопки книг, эти папки с газетными вырезками – все с собой, для работы. Хватит ли времени?

--">