Редьярд Джозеф Киплинг - If

страх других себе в вину вменил, Кто недоверие и осужденье

Сумел признать, но доблесть сохранил? Кто бодро ждал и помнил, что негоже

Неправдою отплачивать лжецу И злом злодею (но и этим тоже

Гордиться чересчур нам не к лицу).

Ты -- друг Мечты, но средь ее туманов

Не заблудиться смог? И не считал, Что Мысль есть Бог? И жалких шарлатанов

Триумф и Крах-- с улыбкой отметал? И ты сумеешь не придать значенья,

Когда рабы твой труд испепелят И смысл высокий твоего ученья

Толпа на свой перетолкует лад?

Рискнешь в игре поставить состоянье,

А если проиграешь все, что есть,-Почувствуешь в душе одно желанье:

Встать от игры и за труды засесть? Послушна ли тебе и в боли дикой

Вся армия артерий, нервов, жил? Воспитана ли Воля столь великой,

Чтоб телу зов ее законом был?

Ты прям и прост на королевской службе?

С простолюдином кроток? Справедлив К достойному назло вражде и дружбе?

Властителен порой, но не кичлив? И правда ли, что даже малой доли

Своих часов, минут ты господин? Ну что ж! Земля твоя -- и даже боле

Тебе скажу: ты Человек, мой сын!

ЕСЛИ...(Перевод С.МАРШАКА)

О, если ты покоен, не растерян, Когда теряют головы вокруг, И если ты себе остался верен, Когда в тебя не верит лучший друг, И если ждать умеешь без волненья, Не станешь ложью отвечать на ложь, Не будешь злобен, став для всех мишенью, Но и святым себя не назовешь,

И если ты своей владеешь страстью, А не тобою властвует она, И будешь тверд в удаче и в несчастье, Которым, в сущности, цена одна, И если ты готов к тому, что слово Твое в ловушку превращает плут, И, потерпев крушенье, можешь снова Без прежних сил - возобновить свой труд,

И если ты способен все, что стало Тебе привычным, выложить на стол, Все проиграть и вновь начать сначала, Не пожалев того, что приобрел, И если можешь сердце, нервы, жилы Так завести, чтобы вперед нестись, Когда с годами изменяют силы И только воля говорит: "Держись!"

И если можешь быть в толпе собою, При короле с народом связь хранить И, уважая мнение любое, Главы перед молвою не клонить, И если будешь мерить расстоянье Секундами, пускаясь в дальний бег, Земля - твое, мой мальчик, достоянье! И более того, ты - человек!

Если

О, если разум сохранить сумеешь, Когда вокруг безумие и ложь, Поверить в правоту свою - посмеешь, И мужество признать вину - найдешь, И если будешь жить, не отвечая На клевету друзей обидой злой, Горящий взор врага гасить, встречая, Улыбкой глаз и речи прямотой, И если сможешь избежать сомненья, В тумане дум воздвигнув цель-маяк...

А.Зверев. Редьярд Киплинг "IF" (Вглубь одного стихотворения)

С английского

Иностранная Литература, No 1, 1992 Сканировал К.Егоров, добавлен перевод С. Маршака, ИМХО самый лучший.

Четыре строфы

У этого стихотворения -- своя судьба. Драматическая судьба. Оно было напечатано в октябрьском номере "Америкэн мэгэзин" за 1910 год и тут же обрело громкую известность. Удивляться нечему: помимо поэтических достоинств текста, сказалась слава его автора. Звезда Киплинга тогда стояла в зените. Среди современных ему английских поэтов никто не добился настолько широкого признания. Рассказами Киплинга зачитывались на пяти континентах. Нобелевская премия только удостоверила его -- и без таких знаков престижа -высокий литературный авторитет. Кстати, за всю историю этой премии не было среди писателей лауреата моложе, чем Киплинг. Шведская академия провозгласила его живым классиком в сорок два года. От него ждали необыкновенных свершений. Считалось, что этот талант только начинает раскрываться в полную силу. Запас впечатлений, накопленных Киплингом за два с половиной десятилетия колониальной службы и бесчисленных репортерских поездок по всему свету, казался неисчерпаемым. Нешаблонность его ощущения мира не переставала поражать. Никому бы в ту пору не пришло на ум, что все лучшее Киплингом уже написано. Что начинается самоповторение, которое под конец прискучит даже самым пламенным его поклонникам. Трудно сказать, чувствовал ли он сам, что его творческие возможности почти исчерпаны. Но в том, что стихам, опубликованным в октябре 1910 года. он придавал особое значение, сомневаться не приходится. Ведь они в своем роде "Памятник", как у Горация, Державина, Пушкина. Свой-- ставший классическим-- перевод М. Лозинский озаглавил "Заповедь". Подошел бы и другой заголовок, пусть лексически произвольный,-- "Завещание". Он оправдан, если вникнуть в смысл четырех строф. Да и случилось так, что они --">