Кирилл Ликов - Привыкания не будет

— Не говори так, мама, ты прекрасная мать, по крайней мере из числа всех моих знакомых суккубов.

За последнюю неделю Ликоройс вынес из своего жилища все более или менее ценные вещи, кроме тех, которым уже прогулы на свалке записывают, и сейчас он понимал, что сегодня денег у него на дозу нет. Это привело его в ужас и приступ ненависти, но порушить в квартире, чтоб унять разбушевавшиеся нервы, было уже ничего нельзя, так как если что и оставалось, то это было уже порушено в таком же приступе, только десять минут назад. Возникали резонные вопросы: «Что делать?» и «Как с этим бороться?». Ответа не было. Вернее, был ответ, но он Ликоройсу не нравился. Идти с протянутой рукой к дилерам ему не хотелось. Не хотелось, но он пойдет, так как ничего другого не оставалось. Они встретились, как обычно, в захолустном баре для людей на окраине Вертепска.

— Привет, Лико, — кровожадной улыбкой ощерился вампир.

Дилерами пота обычно были вампиры. Они давно просекли, что инкубам пот — как наркотик людям, и стали им приторговывать. Вампиры — не оборотни, тел человеческих в припадках ярости не разрывают. Им ничего не стоит после укуса и пару глотков крови, когда Жажда отступала, а паралитический яд прекращал все попытки жертвы к сопротивлению, омыть тело, чтоб потом продать пот страждущим инкубам.

— Привет, Ларри.

Ларри позволял себя так называть только самым близким друзьям и страждущим инкубам, потому что последние обычно приходили уже в стадии ломки и не могли связанно сказать и пары слов, не говоря уже о полном имени. На больных обижаться зазорно. Для всех остальных его звали не иначе как Ларрионель Мартьяго Ивен Альто. Поощрялось упоминание и титула лорда правого побережья Млечного Пути.

— Что привело столь прекрасного инкуба в мое скромное логово?

— Не смейся, Ларри, ты прекрасно знаешь, что именно заносит меня к тебе.

— Цены не изменились, мой друг, я плюю даже на инфляцию, все для вас, выкладывай деньги — и получишь свой мешок счастья.

— Вот тут-то у меня и проблемы.

— С мешком? — улыбка вампира стала еще шире и плотоядней.

— С деньгами.

— Что, денежки кончились?

Ликоройс понуро кивнул головой.

— Ну, это не беда, этому мы поможем.

— Дашь в долг? — глаза Лико засветились от предчувствия чуда.

— Сегодня пятница?

— Нет, среда.

— Прости, тогда в долг не дам. По средам не подаю.

— А как тогда ты мне поможешь?

— Как? Заказик подкину. Выполнишь — на неделю будет у тебя пота, и еще на хлебушек с маслицем останется.

— И какой заказик?

— Простейший. По твоему профилю почти. Нужно одну персону соблазнить и, приласкав, выведать кое-какие тайны.

— Наверное, какая-нибудь толстая грязная мамочка?

— Ну, насчет грязной и потной ты угадал. А вот с мамочкой ошибся. Это папочка.

— Как так папочка? Для этого суккуб же нужен или…

— Или. Этот папочка очень мальчиков любит.

— А говорил, что по моему профилю. Ни один себя уважающий инкуб на это не пойдет.

— Себя уважающий не пойдет. Но я таким и не предлагаю.

— Что ты хочешь этим сказать? — Лико встал и чуть не ударил собеседника, но, подумав, что если ударит, то, скорее всего, придется искать нового дилера, а это не так уж легко, сел, понурившись, на место.

— Я хочу сказать, что предложение я сделал, а ты как хочешь. Хочешь — соглашайся, переступив через себя, а хочешь — лезь на стенку от ломки.

— А другого дела у тебя нет? Ну, чтоб заработать не на неделю, а, скажем, денька на два?

— По-моему, Ликоройс, ты плохо слышишь. Когда с ушами будет все нормально, заходи, — Ларри встал и направился к барной стойке.

— Подожди, Ларри!

— Я все сказал. Приходи, как деньги будут или как ломка надоест, — сказал вампир, не оглянувшись.

Дома крушить было уже нечего, и Ликоройс взялся бить кулаками стены от того состояния, что его постепенно окутывало.

— Что ты делаешь, Лико?

— Откуда ты здесь? — в попытке сломать кулаки он не заметил, как появилась Набель.

— Ты все-таки подсел на это?

— Что ты понимаешь? Ты дура, суккубы все дуры!

— Я вылечу тебя! Вот увидишь, вылечу! — Набель обхватила его шею и принялась целовать его губы, лицо и шею.

— Дура! Это неизлечимо! — он жестко оттолкнул сестру и выбежал из жилища, чуть не сбив входящую в дом мать.