Михаил Юрьевич Лермонтов - Ашик-Кериб

прежде
моим

истечения

мужем". Она

спокойно

начала

семи

взяла

петь

Ашик-Кериба.
Между тем странник
деревню. Добрые люди

лет

никто

стены

со

любимую

не

свою

песню

пришел бос

будет
сааз

и

бедного

в одну
накормили;
он за это пел
им чудные
песни. Таким образом
переходил он из деревни в деревню, из города
в город, и слава его разнеслась
повсюду. Прибыл
он, наконец, в Халаф. По обыкновению, взошел
в кофейный дом, спросил сааз и стал петь. В это
время жил в Халафе паша, большой охотник до
песельников. Многих к нему приводили,
ни один
ему не понравился. Его чауши измучились, бегая
по городу. Вдруг, проходя мимо кофейного дома,
слышат
удивительный голос. Они туда. „Иди
с нами к великому паше,
закричали они,
или
ты отвечаешь нам головою!"
„Я человек вольный, странник из города Тифлиса,
говорит АшикКериб. Хочу пойду, хочу
нет; пою, когда придется, и ваш паша мне не начальник". Однако,
несмотря на то, его схватили и привели к паше.
„Пой",
сказал паша,
и он запел. И в этой песне
он
славил
свою
дорогую Магуль-Мегери, и эта
песня так нравилась гордому паше, что он оставил
у себя бедного Ашик-Кериба. Посыпалось к нему
серебро и золото, заблистали на нем богатые
одежды. Счастливо и весело стал жить Ашик-Кериб
и сделался
очень богат.
Забыл он свою Магуль-

одели

его

и наг

и

—

—

—

—

—

—

—

8

—

—

—

Мегери или нет, не
Последний год скоро
и

не

один

отъезду. Прекрасная Магульотчаиваться. В то время отправлялся
с караваном
из
Тифлиса с сорока

готовился

Мегери

стала

купец

знаю, только срок истекал.
должен был кончиться, а он

к

восемьюдесятью невольниками. Призывает она к себе купца и дает ему золотое блюдо.
„Возьми ты это блюдо,
говорит она,
и в какой
бы ты город ни приехал, выставь это блюдо в своей
лавке и
объяви везде, что тот, кто признается
моему блюду хозяином и докажет это, получит его
и, вдобавок, вес его золотом". Отправился купец;
везде исполнял поручение Магуль-Мегери, но никто

верблюдами

и

—

—

золотому блюду. Уж он
товары и приехал с остальными
в
Халаф. Объявил он везде поручение
Магуль-Мегери. Услыхав это, Ашик-Кериб прибепризнался
продал почти

не

гает

хозяином

все

свои

караван-сарай

в

и

видит

золотое

тифлисского

блюдо

в

купца. „Это мое!"
сказал он,
рукою. „Точно, твое,
сказал купец.
Я узнал тебя, Ашик-Кериб. Ступай же скорее в
Тифлис: твоя Магуль-Мегери велела тебе сказать,
что срок истекает, и если ты не будешь в назначенный день, то она выйдет за другого". В отчаянии
Ашик-Кериб схватил себя за голову; оставалось только три дня до рокового часа.
Однако
„он сел на коня, взял с собою суму с золотыми
лавке

схватив

монетами
,

—

его

и

—

поскакал,

не

жалея

-

коня.

измученный бегун упад бездыханный

на

Наконец,
Арзинган9

горе, что между Арзиньяном и Арзерумом. Что
ему было делать? От Арзиньяна до Тифлиса два

„Аллах

месяца езды, а оставалось только два дня.

всемогущий!
не

И

воскликнул

—

поможешь,
хочет

он

видит внизу

громкий

то

мне

броситься
человека

он.

нечего
с
на

—

Если

на

высокого

белом

„Оглан (юноша),

голос:

ты

земле

уж

мне

делать!"

утеса.

Вдруг

коне

и

слышит

что

ты

хочешь

делать ?"
„Хочу умереть", отвечал Ашик. „Слезай же сюда; если так, я тебя убыо". Ашик спу1

—

—

стился кое-как с утеса. „Ступай за мною",— сказал
грозно всадник. „Как я могу за тобою следовать,—
отвечал Ашик,
твой конь летит, как ветер, а я
отягощен сумою?"
„Правда; повесь же суму свою
на седло мое и следуй". Отстал Ашик-Кериб, как
ни старался бежать. „Что ж ты отстаешь?"— спросил
всадник. „Как же я могу следовать за тобою: твой
конь быстрее мысли, а я уж измучен".
„Правда;
садись сзади на коня моего и говори всю правду:
куда тебе нужно ехать?"
„Хотя бы в Арзерум
поспеть --">