Алексей Константинович Смирнов - Болезные сказки

обозрения, в люльке, скакал обезьян и с остервенением размахивал топором, вызывая на бой самого черта.

- Как скажешь, - молвил фельдшер.

Аттракцион стал бесплатным; его окружило раздавшееся кольцо сбежавших с колеса и других прогуливающихся.

Связанного Фантомаса выпустили, когда захваченная люлька поравнялась с землей.

При виде наконец-то внявшего и материализовавшегося сатаны, обезьян заревел ревуном-обезьяной и бросился на высокомерного Фантомаса, как безумец на Печорина из романа "Герой нашего времени". Живи Лермонтов и по сей день, он взял бы в герои кого угодно из этой сказочной компании, но только не Печорина. Печорин сидел бы и тихо заведовал кабинетом эндоскопии.

- Ага! - крикнул герой-обезьян, и тут же был скручен.

- Ха-ха-ха, - индифферентно произнес Фантомас.

Ну и вот: тому доктору, что посадил на свое место Фантомаса, ничего не сделали.

Во-первых, потому что и кстати пришлось.

Во-вторых, Фантомас исправно принимал больных, и многих вылечил полностью, найдя к ним верный подход.

В третьих, повинную голову не секут, а если бы и секли, то доктор, трусливо винясь, втянул ее в плечи настолько, что шея пропала, и некуда стукнуть, и некому руку пожать.

(обратно)

Герои нашего времени

Доктор Печорин заведовал кабинетом эндоскопии.

Однажды к нему на прием явился пасмурный Онегин, который давно уж как опился бромной водой и, находясь под пристальным бромнадзором, до того не интересовался сестрицами Лариными, что те прямо-таки ходили по мукам из-за приличного человека, ставшего лишним. А он в упор не замечал, что бромная вода уже наделала вреда. Итак, он выпил эту воду давно, а живот как болел, так и не проходил.

Доктор Печорин уложил его на бочок, опрыскал зев чем-то настолько горьким, что можно и на дуэль, но перчатки надел только сам доктор, а с Онегина предусмотрительно снял. Затем доктор засунул Онегину в русло, сливаясь с ним, колоссальный оптический шланг, от которого герой более раннего времени затеял бессвязно мычать десятую главу Энциклопедии Русской Жизни - вот почему столь многие полагают, будто она какая-то непонятная - не то зашифрованная, не то недописанная, но явно хульная и обличительная. В последней догадке герои грядущих времен не ошибаются; они лишь думали, что больной проклинает самодержавие, тогда как тот на самом деле материл Печорина.

Вытянув шланг, доктор запретил Онегину пить, курить, распутничать и прочитал лекцию о здоровом образе жизни: "Вы довели свой желудок до катастрофы, ибо еще бокалов жажда просит залить горячий жир котлет. Вам, сударь, следует крайне бережно относиться к себе - поезжайте-ка на Кавказ!"

- Всего наилучшего, - попрощался Печорин, уже забывая Онегина и глядя в журнал, где оставался последний больной для осмотра с другого конца. - Будьте любезны, как выйдете - пригласите ко мне господина Ленского, он ждет, - попросил доктор.

После чего Онегин, повинуясь и скорбя душой, пищеводом и желудком, включая верхний отдел двенадцатиперстной кишки, вызвал Ленского.

В коридоре он натолкнулся на каталку с человеком в очках, до самого подбородка укрытого простыней. На вопрос, что слетел с Онегина уже на бегу, санитары серьезно ответили хором:

- Грибоеда везем.

(обратно)

За того парня

Жил да был один городской отдел охраны здоровья, где работали на износ и своего здоровья не щадили. Да и родись там почин, поименованный "За того доктора". Сразу после того, как отгремел такой тост, он и родился.

Главный хранитель городского здоровья слизнул с последними каплями коньяка воспоминания о воинской службе, когда в казарме стояла вечно пустовавшая, аккуратная койка какого-то павшего воина, навеки за это зачисленного в данный региональный сегмент преисподней. И мигом мелькнула мысль: ведь были же павшие доктора? Они были.

Через пару дней по улицам города начала разъезжать абсолютно пустая Скорая Помощь "За Того Доктора". Водитель исправно ловил и принимал информацию - поначалу; он даже ездил к больным: постоит у подъезда, не выключая мотор да шансон прослушивая, и колесит себе дальше.

Одновременно, после того же банкета, произвели радикальную реформу в поликлиниках. Там оставили только по два кабинета: "Тот Доктор" и "Не Тот Доктор". Остальные помещения отдали под бухгалтерию и регистратуру. Первый кабинет был пуст, ибо за Того Доктора ездила Скорая Помощь, и возле его двери всегда лежали свежие цветы и продукты, а кто-то однажды попытался --">