Сергей Викторович Васильев - Буратино и все-все-все: ФИНАЛ

знала границ) и Пьеро (потому что жизни без милой Мальвины ему все равно не видать). Куклы долго не могли уснуть – где-то в глубине их душ все равно ворочались страх и неверие в удачу. Мальвина, засыпая, шептала: «Только бы голубые волосы, только бы голубые волосы….».

В ту безлунную ночь над Полем Чудес сиял странный, колеблющийся, как будто живой свет. Казалось, что он льется прямо с неба, или наоборот, исходит в небо? Кто знает, что происходит во время цветения этих странных  Деревьев.

На следующий день папа Карло, как и все обитатели театра, нигде не мог найти своего Буратино и трех его неразлучных друзей. Сначала он думал, что шалопаи просто куда-то убежали играть, но когда они не появились к дневному представлению, все всполошились. Куклы и кукловоды искали везде – прочесали лес, обошли все улицы в городе, истоптали все камыши у пруда, прошли вдоль и поперек по полю Чудес – никакого результата. Четыре лучшие куклы как будто провалились сквозь землю. Старый Карло поздно вечером в изнеможении присел отдохнуть на корни большого Дерева, растущего на поле Чудес, и его взгляд, замутненный потом и слезами, наткнулся на деревянные башмачки. Это были те самые деревянные башмачки, которые старый шарманщик выстругал собственными руками для Буратино. В одном из башмачков лежала записка, в ней Буратино прощался с папой Карло и просил их не искать, потому что они вчетвером приняли решение уйти из мира кукол в мир живых людей. Папа Карло долго не мог поверить в реальность произошедшего, он был не просто подавлен, он был раздавлен .

Депрессия Карло продолжалась недолго. В одну из темных, безлунных ночей он тихо умер на руках у своего старого друга Джузеппе. Тот, выполняя последнюю просьбу Карло, похоронил шарманщика под большим Деревом на поле Чудес в том самом месте, где были найдены башмачки Буратино. Рядом с четырьмя странными то ли переплетениями, то ли утолщениями корней выросла свежая могила. Как-то ночью лиса Алиса и кот Базилио возвращались через поле Чудес со своего очередного «дела» и были жутко напуганы призраком старого Карло, который ходил по полю с фонарем в руке и кричал «Буратино! Буратино! Где ты, мальчик мой?». После такого потрясения старые разбойники резко переменились. Они поклялись больше никогда не совершать ничего противозаконного, устроились в театр ночными сторожами, и не было в городе более старательных и честных работников. Призрак Карло видели еще несколько раз, и каждый раз происходило чудесное превращение бандитов, лгунов, хулиганов и забияк в ласковых, добрых и честных людей. После одной из безлунных ночей, когда снова зацвело Дерево и над полем Чудес дрожал живой свет, призрак старого шарманщика исчез навсегда.

……….

В наши дни в одной из Средиземноморских стран родилась девочка с удивительно длинным носом. И хотя для тех краев большие носы были не в диковинку, нос этой девочки был просто уникален. Мать, кормя малышку грудью, частенько ловила себя на мысли о том, как бы на нежной коже не осталось царапин от этого длинного и острого носа. Родителям приходили мысли и о пластической операции, но семья жила бедно, такие расходы они не могли себе позволить. Девочку назвали Беатрис.

Примерно в те же годы на другом конце этой же страны, в роскошной вилле на берегу теплого моря родился не менее удивительный мальчик. Он с младенчества был потрясающе красив. От него никто не мог оторвать восхищенного взгляда. И не в последнюю очередь свою роль в этом играл странный голубоватый оттенок роскошных волос. Родители сначала пытались закрашивать волосы ребенка, но быстро бросили это бесполезное занятие – никакая краска не могла продержаться на голове мальчика более суток. Щедро оплаченные врачи и ученые тоже не могли ничего сказать, они только разводили руками, ссылались на какую-то генетическую аномалию и говорили, что на все воля Господа. Мальчика назвали Маттео.

Беатрис росла живым, любознательным ребенком. Она частенько ввязывалась в самые рискованные детские проказы, не давала спуску сверстникам, а за шуточки над своим носом могла и поколотить.  Маттео же был очень умным, прилежным мальчиком. Он постоянно тренировал тело и разум. Обоих детей отличала невероятная целеустремленность. В них был особый  мощный внутренний «стержень». Оба любили жизнь и свободу, наслаждались каждым мигом своего существования, но личная жизнь во время юношеско-девичьего периода не --">