Вадим Викторович Шарапов - Рыжие крылья

голубыми глазами.

– Мамочки, – прошептала Наташа.

– Муся! Мусенька! – закричала Оля. – Живая! Мама, она живая! Вот папа обрадуется!

Наташа зажмурилась и помотала головой. Кошка Муся тем временем выбралась из переноски и тут же попала в детские объятия. Следующие несколько минут в мешанине рук было видно только остроухую голову со смешно выпученными глазами. Муся изо всех сил старалась вдохнуть, что было не так-то просто сделать.

– Михаил Платонович, – тоненьким по-детски голосом сказала Наташа. – Это какой-то фокус?

– Обижаете, милая моя. Какие фокусы? Я, по-вашему, похож на циркача?

– Не похожи ни капельки, это точно...

– Правильно. Вот поэтому все по-настоящему и без обмана. Это Муся. Она вернулась. И не спрашивайте меня, как такое возможно. Наука, как говорили в старые времена, умеет много гитик.

– Умеет, – покорно согласилась Наташа. – Чувствую себя, как ушибленная пыльным мешком по голове. Но раз вы говорите, что все нормально, то я, пожалуй, не буду кричать «ааааа!» и метаться по купе.

– Вот и замечательно. Погодите, сейчас ещё Марина к нам вернётся.

Дверь купе отъехала в сторону, и внутрь заглянула озабоченная проводница.

– Повезло нам с вами, – сказала она. – Говорят, впереди вырвало целый кусок полотна, как будто ураган прошёл, ни рельс, ни шпал, все вперемешку. Летели бы на полной скорости, лежали бы все сейчас под откосом. Но машинисту что-то не то привиделось, не то послышалось, он сначала скорость снизил, а потом совсем затормозил состав.

Она запнулась и во все глаза уставилась на белую кошку.

– Та-ак... А это что за пассажирка?

– Это Муся! – хором сообщили дети.

– Муся? Очень приятно, Муся... Стоп, стоп. Муся? Так вы же говорили, что...

– Говорила, – вздохнула Наташа. – И вот теперь сама ничего не понимаю. Но это совершенно, несомненно, абсолютно точно наша Муся. Я за неё готова заплатить сколько надо, только не рассказывайте начальнику поезда, ладно?

– Да я что, совсем без понятия? – фыркнула Марина. – У меня сейчас и так мозги кипят, так что Мусей больше, Мусей меньше, ничего стра...

Она осеклась и медленно, очень медленно, придерживаясь рукой за дверь, села на диван.

Из-за спины профессора Немчинова вышел очень мрачный кот Тимофей. Выглядел он так, как будто его долго жевали, рыжая шерсть торчала во все стороны клочьями.

– Мя, – недовольно и хрипло сказал Тимофей, пытаясь втянуть крылья.

Получалось у него не очень.

--">