Юлия Александровна Митенкова - Волшебные сказки Афганистана

потеряет дар речи!

Завистливый визирь тут же отправил стражников в дом пастуха.

Пари сидела в пастушьей лачуге, ожидая, когда муж принесёт ей еды. Вдруг услышала она стук копыт и решила, что он возвращается с охоты. Открыла дверь и выбежала на улицу посмотреть на добычу, но увидела лишь стражу визиря.

— Собирайся, о красавица, тебя желает видеть великий визирь! — крикнули они ей.

Шахзаде Бахром так любил красавицу Пари, что запирал её голубиную кожу в маленький сундучок. Увидев, что стражники собираются забрать её силой, Пари подбежала к сундучку, сбила замок, вытащила голубиную кожу, накинула её на себя и вылетела в окно, полетела во дворец и села визирю прямо на голову.

— Эй, глупый и жадный визирь! Скажи шахзаде Бахрому, что, если тот захочет меня найти, пусть идёт в Зелёный город джиннов, город моего отца, — сказала голубица и вылетела.

— Стража! Стража! — закричал визирь. — Приказываю обыскать все дома в городе, найти шахзаде и убить!

Бросилась стража обыскивать город, а шахзаде тем временем охотился высоко в горах. Побежала жена пастуха его искать, чтобы сообщить о случившемся.

Услышав рассказ женщины, страшно разгневался шахзаде Бахром. Вытащил из сумы волос Дэва и сжёг его. Едва поднялся дым от волоса, как явился ему сам Белый Дэв.

— Что приключилось, о шахзаде? — воскликнул страшным голосом Дэв.

И шахзаде поведал ему о своём несчастье.

— Не печалься, я вызову нам на подмогу семь своих братьев-дэвов, семь правителей семи поднебесных царств, и мы накажем наглецов, — закричал разгневанный Дэв, а затем вытащил семь волосков семи братьев и сжёг их.

Сотряслась земля, и почернело небо от налетевших дэвов и джиннов. Семь войск джиннов во главе с их правителями дэвами повисли чёрной стеной в воздухе, ожидая повеление Белого Дэва.

— Накажем самозванца и дерзкого негодяя! — крикнул Белый Дэв страшным голосом и бросился в сторону дворца.

И повисла тьма над дворцом, в мгновение ока ворвались джинны и разорвали на куски всю стражу визиря. Затем подхватили самого визиря и неверную жену, привязали к лошадиным хвостам, и понесли их лошади по каменистым горным тропам, разбивая о камни.

И ворвался Белый Дэв в темницу, подхватил испуганную вторую жену шахзаде Бахрома и посадил её прямо на шахский трон.

— Будь здоров, шахзаде Бахром! — прогремели джинны на прощание и исчезли, будто и не бывало.

Вернулся шахзаде Бахром во дворец к своим подданным, сделал своего сына падишахом, а пастуха — визирем. А сам отправился на поиски своей Пари. Сжёг он волос Дэва, и тот вмиг явился.

— Что случилось на этот раз? — спросил Белый Дэв.

— Отнеси меня в Зелёный город, я должен вернуть Бону Эсм, — ответил шахзаде.

Сел он верхом на Дэва, и отнёс тот его в поднебесное царство джиннов, в Зелёный город. Там он дал шахзаде перстень с камнем пророка Сулеймана и сурьму.

— Если дотронешься перстнем до любой закрытой двери, то дверь откроется. Если же намажешь сурьмой глаза, то станешь невидимым. Бону Эсм сейчас в темнице. Её родители страшно разгневались, что она вышла замуж за смертного человека. У двери темницы сидят две служанки её матери: Гульрух и Морух. Найди их, проберись в темницу и освободи свою жену.

Намазал шахзаде глаза сурьмой и пошёл по городу. И был тот город красоты сказочной: из-под земли били фонтаны кристально чистой воды, а диковинные птицы порхали в изумрудной листве. Вдруг увидел он двух женщин, варящих халву.

— Морух, садись пообедаем, а потом отнесём немного халвы нашей несчастной госпоже, — послышался их разговор.

Шахзаде понял, что это служанки Бону Эсм, невидимый сел он рядом с ними и начал есть халву.

— Странно, — сказала Гульрух, — сегодня я осталась голодной, хотя съела свою обычную долю халвы.

Она принесла ещё халвы и снова осталась голодная. Так ничего и не поняв, служанки взяли блюдо с халвой и понесли еду в темницу.

Бону Эсм сидела в темнице за семью замками на семи дверях. Служанки открывали по очереди двери, а шахзаде невидимо проскальзывал за ними, пока не добрался до той самой темницы, где в глубокой печали томилась его Пари.

Служанки поставили перед ней блюда и вышли, заперев дверь. Шахзаде стёр сурьму с глаз и стал видимым. Пари от радости заплакала и сказала:

— О шахзаде, намажь сурьмой глаза, возьми музыкальные инструменты и иди во дворец моих родителей. Подойди к моей матери и начинай петь красивые --">