Валентин Рэйст - Сто пятьдесят шурупов. Сказка

секунд подбежали два охранника, с злобными лицами и чёрными, прорезиненными дубинками в рука, и, взяв под руки бабушку, и внука вывели их из магазина, приказав идти, домой, а не то, они примут другие, более строгие меры. У бабушки заболело сердце, и она присела на ступеньках магазина.

— Что, бабушка? Тебе плохо? Да пусть они сами проглотят свои шурупы, обойдёмся и без них, пойдём скорее отсюда, здесь такие плохие люди.

— Ничего внучек, мне уже лучше и ты прав, здесь действительно плохие люди.

Когда они пришли домой, бабушка постоянно молчала, а внук спросил её, когда у неё перестало болеть сердце.

— Ба. Но, почему они с нами так поступили? Почему так не справедливо? Это же они не доложили шурупы.

— Они не боятся. — ответила печально бабушка. А тебе впредь наука.

— Кого не боятся?

— Никого. А самое главное не боятся Бога. А когда человек перестаёт бояться Бога, тогда и людей перестаёт уважать, и справедливость для него становится неважной и ненужной помехой к достижению своих целей.

— Но как же? Они же…, ба, не попадут в рай, если так будут и дальше себя вести.

— Они об этом не задумываются. Совсем не задумываются. У них в глазах пелена.

— Какая пелена?

— Пелена жадности. Жадность, пожалуй, самый большой порок. Из-за жадности происходит всё, то нехорошее, что есть в этом мире. Желание получить не своё, порождает зависть, а жадность и зависть в свою очередь производят действия, тот самый «переплет, «в который мы с тобой сейчас попали.

— А как же тогда жить? Разве возможно?

— Возможно. Мир не без добрых людей.

— А как добиться справедливости?

— Положись на Боженьку, возможно, он сжалится над нами и тех, злых людей исправит. Иди в другой магазин и купи ещё три шурупа, и доделывай забор. А в магазин, в котором нас унизили, не ходи больше.

— Хорошо. Я в этот магазин больше никогда не буду заходить. — с более приятным настроением, юноша поднялся и пошёл, в другой магазин, чтобы купить три, недостающие шурупа и доделать свою работу по ремонту забора.

А в магазине, в тот же день, главный начальник, после того как охранники выгнали бабушку и внука, выписал, маленькую премию продавщице и назначил её работать директором магазина.

На следующий день, юноша пошёл в школу и не смог купить завтрак, из-за того, что он приобрёл не запланированные, но так необходимые, три шурупа. На большой перемене, ему, как обычно хотелось купить, котлету с булочкой и стаканчик кофе, в школьном буфете, но, на этот раз, было невозможным. Но, он не расстраивался. Главное, что он отремонтировал забор и соседские мальчишки, перестанут над ним смеяться на всю школу. А то, что нужно перетерпеть голод, ему казалось, пустяковым делом. Но, голод дал себя знать сразу. После большой перемены, нужно было посетить ещё три урока. Целых три урока. И, уже, на первом, голод дал о себе знать звонким урчанием в животе юноши. На втором, урчание стало чаще и громче. Ему, так стало неудобно и показалось, что этот звук такой громкий, и вероятно его услышали сейчас все, и все будут над ним смеяться. Ему стало стыдно и печально. Он втягивал живот, ёрзал на стуле, но урчание в животе никуда не исчезало, оно проявлялось ещё более громкими звуками. Кое-как, он дождался окончания уроков и побежал, скорее, домой, к бабушке, в предвкушении, что-либо перекусить. Бежал и радовался отремонтированному забору, а про голод совсем забыл.

С тех, странных и печальных дней, прошёл ровно один год, два месяца и три дня. Он ни разу, за время прошедшее после ремонта забора не заходил в магазин, где его обсчитали и обидели. Ему было неприятно заходить в него. Но в этот раз, ему пришлось, через силу, через не могу, через не хочу, зайти в злосчастный магазин. У них с бабушкой, на кухне, поломался водяной кран, а вернее только его, одна часть — кран-букса, которой он нигде не смог найти в продаже, в других местах, а покупать целый кран, для них было, «не по карману». Поэтому и пришлось зайти, туда, куда не хотелось, в надежде, купить необходимую запчасть. Когда он зашёл в магазин, его внимание, сразу же привлек громкий, с криками и жестикуляцией, разговор сотрудников, похожий на ссору. Посмотрев в сторону кричащих людей, он, в некоторых из них, узнал старых знакомых, продавщицу, главного начальника и двух охранников, другая продавщица, молодая девушка, была не знакома ему и она почему-то плакала. Он хотел было купить, то, что ему было необходимым и уйти поскорее, но, на юношу --">