Светлана Шукурова - Человек, который отказался от единорога

– А как же я?

– Ты же кот.

– Ну да, я кот.

И они долго так сидели и разговаривали. Иногда обижались друг на друга. Иногда смеялись.

Ночь стала редеть, и луна забеспокоилась. А ну как ее добрые намерения пропадут даром и этот странный человек, который смог обратить единорога в кота, никогда не пройдет по дорожке и его желание никогда не исполнится? А она никогда не совершит чудо?

– А чего ты хочешь? – понукаемый луной, спросил кот.

– Ничего. Я ничего не хочу. Здесь нет ничего, что я хочу.

– А друзья? У тебя есть друзья?

– Нет.

– Как же без друзей?

– Не знаю, мне и одному хорошо.

И кот замолчал. Он больше не знал, что сказать. Это был очень странный человек. И кот думал, что даже если бы он остался единорогом, он все равно не знал бы, что еще тут можно сказать.

А еще почему-то кот обиделся. Он не знал почему обиделся, но обиделся сильно. И постарался не показать.

«Я еще завтра приду» – тихо шепнула луна коту и утонула в море. И кот понял, что это еще один шанс. Но не знал, как его использовать. И надо ли его использовать. Странный новый друг должен же чего-то хотеть. Все чего-то хотят.

Человек и кот спали под ярким, но не жарким солнцем. Человек спал беспокойно, все время ворочался и вздыхал. И тогда кот просыпался, подлазил поближе и начинал тихонько и успокоительно мурчать. И человек снова засыпал. И так прошел день.

Ночью луна настороженно вышла на горизонт и стыдливо прикрылась тучкой. Ей почему-то не хотелось, чтобы на нее смотрели. Больше не хотелось. Звезды не смеялись, они напряженно ждали. И даже кометы перестали падать в воду, а люди по всей земле безуспешно искали их, терзаемые несбыточными желаниями.

Человек с котом сидели на том же месте. Просто сидели и молчали. И коту было очень хорошо и спокойно. А как было человеку, он не знал. И не спрашивал. Зачем спрашивать, если человек хочет, он сам расскажет. На то он и человек.

– Я пойду – наконец встал кот, глядя на зовущую луну. Лунная дорожка стала колебаться и тускнеть. У него совсем мало времени, чтобы вернуться. И чтобы снова стать единорогом.

– Куда? – забеспокоился человек.

– Домой.

– А где твой дом?

– На луне. Я же лунный единорог.

– Ты же кот, – удивился человек.

– Я единорог, – уперся кот и с тоской посмотрел на луну. – Я не знаю, что ты хочешь. Я не могу помочь поэтому. Я не справился со своей работой.

– Мне не нужна помощь. Иди, если там твой дом. Ты же хочешь домой.

– Да, – неуверенно сказал кот. – Да, наверное.

И он пошел по лунной дорожке. Звезды разочарованно притихли. А человек сидел и молча смотрел, как уходит и сливается с луной серебряный единорог. И отчего-то новое, непонятное чувство теснило ему грудь так, что трудно стало вздохнуть. Дорожка зарябила, стала расплываться, человек потер глаза и удивился, что они мокрые. Единорог слился с луной, и дорожка скаталась за ним совершенно также, как скатываются все ковровые дорожки. Море разозлилось, тучи закрыли луну, ветер больно хлестнул человека по лицу и волны встали выше звезд. Единорог ушел, а разочарованная стихия скрыла с глаз даже его дом.

Человек застегнул курточку, обхватил колени руками, сжался и – не ушел. Неотрывно глядя туда, где по отблеску в тучах угадывалась луна.

– Открой дорогу, – требовал единорог и бил копытом по лунной поверхности.

– Не могу, – сопротивлялась луна – есть порядок вещей. Надо ждать следующего полнолуния.

– Открой дорогу, – единорог не сводил глаз с берега, на котором по-прежнему сидел человек.

Днем луны нет на небе, но единорог знал, что человек уходил утром и приходил вечером. И – смотрел на луну. И единорог пытался скакать и прыгать повыше, чтобы его было заметно. Но он знал, что это самообман, разве можно увидеть серебряное на серебряном?

– Жди полнолуния, – огрызалась луна, – и перестань скакать, мне неприятно.

– Не перестану, – упирался единорог и продолжал бить копытами. И – продолжал смотреть на берег. Вышло солнце, луна собралась спать. А единорог скакал и скакал. Он очень хотел спать. Очень болели ноги. Копыта повредились и в одном месте даже сочилась кровь. Но он скакал и требовал. И бил себя