Автор неизвестен - Народные сказки - Киргизские народные сказки

сверхзвуковой скоростью. Или, скажем, сам факт строительства Токтогульской ГЭС — разве в нем по-своему не отразилась сказка о великанах, сдвигающих горы? Так в каждодневной реальной жизни сегодня воплощаются самые смелые взлеты сказочной фантазии. И нет чудесней той сказки, какую рождает наша советская действительность.

Есть еще одно важное значение народных сказок и легенд. Благодаря своим благородным, гуманистическим устремлениям они являются активной формой общения между народами, участвуют в обмене культурными ценностями, созданными усилиями многовекового человеческого опыта, ума и таланта.

Дм. Брудный.

ВОЛШЕБНЫЕ СКАЗКИ

Чолпон

Давным-давно на киргизской земле властвовал Темир-хан. Был хан несметно богат. Далеко простирались его пастбища; на них паслись бесчисленные его табуны и отары.

Когда после кочевья хан останавливался на стоянку, то вырастало такое количество юрт, что аил становился похожим на город.

Поодаль от всех воздвигалась высокая белая юрта хана. Стены ее были увешаны редкими коврами, которые привозили на верблюдах из далеких стран. На полу лежали шкуры диких зверей и красивые шырдаки^[3].

Одежда на хане была из парчи и мехов; его чепкен и калпак были украшены золотом и драгоценными каменьями; на пальцах блестели дорогие перстни с молочными жемчужинами, кроваво-красными рубинами.

Но ярче всех камней сверкали его черные глаза. Правда, когда он гневался, от глаз оставались лишь узенькие щелочки, но зато они излучали такие молнии, что в одно мгновение могли испепелить и правого и виноватого.

Был на свете только один человек, к которому хан всегда был добр, ничего не жалел для него и при виде которого смягчалось его жестокое сердце. То был единственный сын Нурдин, совсем не похожий на отца. Широкие, открытые глаза юноши смотрели на мир радушно и весело. Не участвовал он и в дерзких разорительных набегах, которые вел отец. Больше всего на свете любил Нурдин природу; он бродил по горам, поднимался на вершины, смело забирался на отвесные кручи.

Никогда Нурдин не отправлялся в горы один Вместе с ним были его друзья — молодые табунщики и чабаны. Бедняки любили ханского сына за простоту и приветливость, за то, что он не походил на своего отца.

Знал обо всем этом Темир-хан. Сердился и гневался на сына, а с его друзьями расправлялся с коварной жестокостью — отправлял в такую даль, что ни на каком тулпаре^[4] не доскачешь обратно, а то просто заточал надолго в один из своих зинданов^[5].

Много думал Темир-хан над тем, как приблизить сына, как поссорить его с друзьями — табунщиками и чабанами. Думал хан, думал и придумал — женить Нурдина!

«От молодой жены не будет Нурдин уходить, — рассуждал Темир-хан, — да и невесту возьмем богатую и тем богатство свое умножим!»

Но все произошло не так, как задумал Темир-хан. Полюбил Нурдин простую девушку по имени Чолпон — так киргизы называют утреннюю звезду, сияющую на рассветном небе.

Нурдин хорошо усвоил жестокий нрав отца и потому решил не говорить ему о своем чувстве к Чолпон. Только друзья знали о любви Нурдина и Чолпон и оберегали их.

Однажды, когда солнце опустилось так низко, что собиралось скрыться за горами, влюбленные встретились в лесу. Нурдин был необычно взволнован, так как собирался сообщить любимой девушке, что отец решил женить его на богатой невесте.

Побледнела Чолпон от этой вести, но юноша схватил ее руки и прижал к своему сердцу.

— Нет-нет, Чолпон, тебе ничего не грозит. Пусть твои щеки всегда будут румяны, как наши яблоки, а глаза сияют, как звезды. Я никогда не изменю тебе. Пусть лучше умру. Клянусь, я убью себя этим кинжалом, если отец не изменит свое решение.

Девушка подняла на Нурдина свои прекрасные глаза, в которых еще дрожали капельки слез, и улыбнулась.

— Я верю тебе, любимый, — сказала она. — Я --">