Ольга Станиславовна Назарова - Переменные ветра

крошеву. Видно было, что идёт неуверенно, с трудом.

— Нафиг ты? — Кир поискал взглядом её обувь. — Ты что, обувь промочила?

— Нет! Но мне надо срочно научиться ходить босиком! Ай! Больно как! — Катерина перевела дыхание и шагнула дальше.

— Да зачем?

— Затем, что я могу одеться как нищенка, которая ищет возможность кусок хлеба заработать, и руки и лицо выпачкать могу, и волосы обрезать, и спутать! Только вот нищенки тут в обуви летом никогда не ходят! — Катерина вздохнула и шагнула дальше.

Кир кивнул Степану на камни, по которым Катька только что прошла. Кое-где оставались тёмные следы. — Кать, если ты ноги разобьёшь в кровь, Волку ты не поможешь! Ты просто не сможешь ходить! — убеждённо сказал Степан.

— Не говори мне, что я могу, а что не могу, и я не скажу, в каком направлении тебе отсюда двигаться! — сквозь стиснутые зубы прошипела Катерина.

— Так, хватит для начала. Ноги мёртвой водой обработаешь, а живой не будешь, кожа погрубеет. Всё легче будет! — Степан решительно подхватил Катерину под локти и рывком переставил через каменистую полосу. — Тут сиди, я сейчас обувь твою найду! — он, что-то ворча, отправился к избе, а Катерина только брови подняла.

— Интересно как! А где же подробный рассказ о том, какой я бегемот, корова и… и, кто там ещё был?

— Кать, ну ты уж нас совсем-то придурками не считай! — Кир взял из её рук полотенце и пошел намочить в озёрной воде. — Мы ж за тебя волнуемся.

— Да ну? А кто совсем недавно мне рассказывал, что только слониха, сбежавшая из зоопарка, могла как отдавить этому кому-то ногу? И никакого волнения за слониху я у пострадавшего не обнаружила! — Катька приложила холодное и мокрое полотенце к ногам, и аж глаза прикрыла.

— Я казнюсь и каюсь! — рассмеялся подходящий с Катькиной обувью Степан. — Каюсь и казнюсь! Слониху беру назад! Больше такое не повторится!

Катерина оценила выдумку Степана и за день хождения по камням с последующим использованием мёртвой воды, сумела приучить себя ходить без обуви. Радости это всё равно не доставляло, но и ран на ступнях уже тоже не было. Теперь оставалось только дождаться Кота и Жарусю.

Они прилетели следующим утром. — Я точно знаю, где его нет! — Баюн что-то жевал и одновременно показывал Катерине план замка. — Тут и тут я обыскал каждый закоулок. Вот тут куча народа, его не могли в этой башне запереть. Я думаю, что, скорее всего, он вот в этой башне. Она самая старая и самая защищенная. Видишь, она на скале над морем. То есть с суши к ней не подобраться, да и с моря тоже. Скорее всего, там и прикована цепь.

Катерина отправилась в крепость, выйдя из леса к торговцам, которые торопились принять участие в ярмарке. Она брела за их повозками, выслушивая насмешки и даже пару раз увернувшись от пинков. Правда, жена одного из торговцев шерстяными тканями, по имени Гуда, оказалась женщиной добросердечной и пожалела бродяжку, кинув ей кусок хлеба. Марна, как она назвалась, бережно поймала хлеб и долго благодарила торговку. — Я вижу, ты неплохая девочка, — добродушно кивала головой та. — Я дам тебе хороший совет! Если ты не боишься работы, ты можешь наняться в крепость. Там на днях будет праздник и будет много гостей. А в такие времена всегда не помешают лишние руки.

— И даже такие грязные! Ха-хаха, — муж добродушной Гуды, хохотал во всю глотку. Катя только головой покорно кивала, благодаря за науку и совет. Купец тоже не был злым человеком. Он даже подумывал, не разрешить ли девчонке держаться за повозку, но решил, что это лишнее. Впрочем, она и не просила, кроткосоглашаясь с каждым его замечанием. Он пришёл в хорошее, да что там, в отличное настроение, даже не подозревая, что источником этого служит как раз эта самая грязная нищенка, тихо, почти про себя, напевающая мелодию алконостов, дающую беззаботность и радость. Купец рассказал страже на воротах крепости, хорошо с ним знакомым, что вот эта нищенка хочет повозиться в грязи, хоть со свиньями, если её накормят, и он её знает! После этого, нищую грязную девчонку без колебаний отправили на скотный двор! Но, к вечеру, она как бы совершенно случайно оказалась около кухни, и там, мечущиеся в полной запарке слуги сначала прогнали её, а потом, внезапно придя отчего-то в прекрасноерасположение духа, разрешили нищей девчонке оттирать грязные горшки и блюда. — Заодно, и пожрёшь! — хохотали служанки.

После целого дня на ногах, страха за Волка и издевательств, Катерина --">