Евгений Юрьевич Енин - Снежные существа

думать было бы не о чем. Что тут думать, строить надо. Тем более, август, до снега недалеко, а зимовать хочется в теплом доме. Такие вот у гномов оригинальные желания. Но когда деревня растоптана великаном, есть что обсудить.

— Что делать-то будем? — спросил собравшихся на бывшей деревенской площади, а сейчас центра развалин, гном Митрофан, средних лет, то есть лет шестидесяти, бородатый как все взрослые гномы. Он был из тех, чьи дома растоптал великан.

Собрание продолжалось до самого вечера, и к тому времени, когда все разошлись спать по домам, гномы разделились на две партии. Все, потому что те, у кого дома сохранились, разобрали тех, у кого они были разрушены, на ночлег.

Одна партия считала, что если уж великан оказался не сказочным персонажем, а невероятным чудовищем… Нет не так: вероятным чудовищем, настоящим. Если уж он пришел один раз, то может вернуться и дотоптать недотоптанное. И строить дома, чтобы великану было обо что почесать свои ноги, они не желают. Поэтому нужно всем собираться, из обломков строить телеги, тележки, повозки и тачки, грузить в них все, что из вещей осталось целого, и идти искать новое место, куда великан не доберется. Там строить новую деревню.

Другая партия пришла к выводу, что великан дважды на одну деревню не падает, то есть не наступает. Что он один раз в тысячу лет пришел. А если еще раз придет, так еще через тысячу лет, и нас это дело не касается, даже наших внуков. Подумав, эта партия пришла к еще одному выводу. Раз уж великан растоптал эту деревню, кто даст гарантию, что он не растопчет другую? А тогда какой смысл переселяться? Здесь и отстроиться легче, и тащиться никуда не надо, места знакомые. Помирать — так на родной земле. Почему они говорили о смерти — не понятно, все гномы после нападения великана остались живы и почти все здоровы. Десяток — другой до сих пор от страха заикались, но это пустяки, правда же?

Кто-то даже предложил строить дома складными. Великан наступил, дом сложился. Великан ушел, гномы за веревки потянули, дом разложился. Ну, как гармошка. И живи себе дальше. Главное, чтобы тебя в доме не было, когда он складывается. А ведь еще скоро зима. И это было, пожалуй, главным возражением тех, кто хотел остаться. Пойти неизвестно куда, и оказаться в лесу под снегом? А если дома построить не успеем?

Среди тех, кто хотел уйти, большинство было бездомных, оставшихся без домов после великаньего потоптания. Среди тех, кто хотел остаться — наоборот. К сожалению, семьи четверых друзей оказались в разных партиях, разделенные пополам, исходя из жилищных условий. Семьи Белочки и Малыша, у которых жилищные условия превратились в щепки, решили уйти. Семьи Профессора и Толстого, у которых жилищные условия только слегка покосились — остаться. И сейчас Белочка, вспоминая Профессора и Толстого, думала: друзья они или не друзья?

2

Долго спорили еще и о том, в какую сторону пойти. Спор был пустой, никто не мог сказать: пошли налево, там озеро и много рыбы, или пошли направо, там красивая поляна, а в лесу грибы. Никто из гномов не выходил из деревни дальше, чем на один дневной переход. Кроме четверки друзей, конечно, но они с советами не лезли. Их не наказали, но влезть в разговор взрослых со словами: «А когда мы бежали от великана, видели во-о-от такие грибы!», было бы крайне неосмотрительно и вредно для ушей и попы. Все бы сразу вспомнили, что переселяться им приходится именно из-за того, что они видели «во-о-от такие грибы». И «во-о-от такого великана».

Наконец, решили идти в сторону, противоположную горе. Логично, спрашивается, что было так долго спорить. Белочка и Малыш в суматохе сборов не успели толком попрощаться с остающимися друзьями. Так, на улице встречались:

— Ну что, вы завтра?

— Угу.

— А. Ну ладно.

И побежали дальше, одни помогать родителям собираться, другие — помогать ремонтировать дома.

Когда переселенцы длинной вереницей телег и тележек, в которые запрягли всех, кого только можно: коров, козлов, собак и самих гномов, выезжали за ворота, Белочка и Малыш, Профессор и Толстый, только помахали друг другу. Взрослые гномы поступили так же, прощаясь со своими взрослыми друзьями. Не было у гномов опыта прощания, не знали они, как это делается. Может быть, оно и к лучшему, а то начались бы объятия, слезы, а так сказали: «Ну, пока», махнули рукой и все.

До сих пор гномы знали только такую дружбу, когда друзья видятся каждый день. Разве что --">