Евгений Юрьевич Енин - А нечего было соваться

не сходились, даже если они сильно ее сдавливали. Так что грибы пришлось резать на кусочки, чтобы они прожарились, и только Толстый смог съесть три куска за один раз.

Собирать такие грибы было легче, а вот идти гномам стало тяжелее. В начале пути трава в лесу едва доставала им до колена, теперь поднималась до пояса и даже выше.

— Мне кажется, или деревья стали как-то выше? — спросил Толстый, задрав голову.

— А ты не вверх смотри, а под ноги.

Профессор шел впереди, раздвигал траву руками и пыхтел.

Когда настало время опять устраиваться на ночлег, гномам пришлось ножиком срезать траву там, где они хотели развести костер, чтобы разводить его на земле, а не на траве. Выдернуть ее руками сил у них не хватало. Зато получились отличные травяные кровати, траву просто пригнули, легли на нее, она пружинила и покачивалась.

— Надо завтра подняться повыше, там холмы, сосновый лес, — Профессор строгал травинку ножом.

— Зачем? — спросил Толстый, раскачиваясь на травяной кровати.

— Затем, что в сосновом лесу такая трава не растет.

— Такая трава у нас нигде не растет.

— Главное, что здесь растет. Малышу она уже до плеч достает. Еще немного и он в ней потеряемся. А потом и мы все. Между деревьями видно, а между травинами, — такие травинки травинками Профессор не мог назвать, — между травинами ничего не видно.

— Да, трава здесь выше, чем у нас, — помолчав, поддержал разговор Малыш. — Грибы больше.

— Ага. И ягоды. Вот такие, — показал кулак Толстый.

Если гномы пошли в поход за новыми впечатлениями, то уже их нашли. Причем эти впечатления можно показывать руками: во-о-от такие грибы!

— Хорошо же. Собирать удобнее. Вот бы у нас все такое большое росло, — Белочка опять мечтала.

— Ну не знаю, — Малыш почесал спину сухой травинкой, — Ты муравьев тутошних видела?

— Не-а.

— А я видел. Вот. — Малыш показал. — Они с палец длиной. Я думаю, такой может и ботинок прокусить.

Вокруг слышалось обычное для вечерней травы шуршание и жужжание, но всем вдруг показалось, что оно гораздо громче, чем дома. Белочка заерзала.

— Ну, вот еще, я не хочу, чтобы меня какой-нибудь жучина здоровенный покусал.

— Ночью жуки спят, — успокоил ее Профессор, но подкинул в костер еще сухих веток, на всякий случай.

— А пауки спят?

— И пауки тоже спят. И ты спи, давай. Бери с них пример.

Под треск горящих веток и сосновых шишек размером с картофелину гномы уснули.

Малышу снились сосновые иголки, почему-то очень длинные, и собственные ноги, почему-то очень короткие.

А пауки в этом лесу по ночам действительно спали.

А днем — нет.

4

Зубную щетку взяла только Белочка, остальные сослались на секретность сборов.

— Как бы я ее взял? — неубедительно объяснял Толстый, — все бы сразу догадались, куда это мы собрались.

— То есть когда тебя видят с зубной щеткой в руках, все сразу думают: о, наш Толстый намылился на гору? — Белочка стояла, уперев руки в бока. — А? Каждый раз так думают?

— Нет, ну откуда я знаю, вдруг бы подумали, и спросили: куда собрался? Что ж мне врать, что ли? И никого бы тогда не пустили. Я ж для всех старался!

Нежелание чистить зубы Толстый превратил в проявление героизма.

— О, бедняжка, ну, ничего, я тебе помогу!

От Белочки еще никто не уходил.

— Вот, держи.

Он воткнула в рот Толстого стебель травищи. Пришлось хорошенько надавить, чтобы он влез, Толстый чуть не вывихнул челюсти, и теперь стоял, отдаленно напоминая слоненка.

— А вы что смеетесь? — обернулась Белочка.

Малышу с Профессором ничего не оставалось, как самим обстругать травинки и почистить зубы, не доводя Белочку до чрезвычайных воспитательных мер. А вот свою расческу она им не дала, чтобы не обломали зубчики о спутанные волосы с застрявшими ветками и листьями. Мелких лесных насекомых, поселившихся на головах, решили считать домашними животными.

Уже привычно собрали рюкзаки, уже не болели после вчерашней ходьбы ноги. Гномы поднялись по склону холма к соснам, и пошли по хвойному лесу. В таком лесу всегда лежит ковер из опавших сосновых иголок и кусков сосновой коры, он пружинит, и идти по нему приятно, мягко. То есть, было приятно ходить, возле деревни.

— Ай! — закричал Малыш.

Сосновая иголка поцарапала ему ногу, проткнув штаны.

— Это же целое шило!

Профессор покрутил к руках даже не иголку, а иглу, длиной в ладонь вместе с пальцами.

— А --">