Тоон Теллеген - Письма только для своих

будет издалека кричать: „Муравей! Муравей! О чем я не узнаю?“ И тогда я объясню ей, что я имел в виду. Но даже если она это поймет, то все равно останется что-то, о чем она никогда не узнает. Это невозможно!»

Он открыл дверь, и легкий порыв ветра подхватил письмо.

Муравей вернулся в комнату, заглянул в шкаф, поскреб лапой по донышку старого горшка, догадался, что там когда-то был мед, и снова забрался в постель.

«А теперь я глубокомысленно посплю», — подумал он и скоро уже заснул, слегка похрапывая, пока солнце скользило по стенам его комнаты.

Однажды утром белка без всякого повода испекла маленький торт с буковыми орешками и медом.

На торте она написала буквами из сахарной глазури:

Дорогой муравей!

Как у тебя дела?

Белка

«Ах, — подумала она, — это просто пустячок». Потом пожала плечами, хотя на самом деле она очень гордилась таким пустячком. «А кроме того, — думала она, — это сюрприз». Потому что дня рождения у муравья не было, и других праздников тоже, насколько белке было известно. «Получается, что это неожиданный пустячок», — заключила она.

Когда торт был готов, белка подбросила его вверх с ветки перед своим домом.

— Потому что это письмо! — крикнула она, надеясь, что ветер ее услышит. — Письмо-сюрприз для муравья!

Тут же поднялся ветер и подхватил теплое ароматное письмо.

Уже под вечер белка получила ответ. Это было толстое письмо из сливок и тушеных каштанов, с буквами из дубового меда:

Дорогая белка!

У меня все очень хорошо.

А у тебя?

Муравей

Белка поставила письмо перед собой на стол. «У меня, — мысленно ответила она, — все тоже очень хорошо. Даже очень-очень». Она кивнула и медленно, букву за буквой, съела все письмо.

«Чудесно», — подумала она, когда письмо закончилось. И довольным жестом смахнула с носа вопросительный знак.

Однажды утром в начале лета белка получила письмо.

Она открыла конверт и прочитала

Фигти белка!

Шнаштроф драшбр.

Коланитифити бршхстр.

Хмрош

Белка ничего не поняла, осмотрела письмо со всех сторон и в тот же день показала его муравью.

Муравей наморщил лоб, прочитал письмо, подержал его над головой и посмотрел на свет, потом почесал кончик носа и перечитал еще раз.

— Ты знаешь, что там написано? — спросила белка.

— Пока нет, — сказал муравей, прикрыв глаза.

Белка спросила, надо ли ей написать ответ, хотя она не знала, кто такой хмрош и уж тем более — где он живет. Муравей немного подумал и сказал:

— Нет. Отвечать не надо. Совершенно точно, не надо писать никакого ответа.

На следующий день белка снова получила письмо:

Фигти белка!

Грнабакалуш шплок бнош тро!

Аахшструм, дрнлауут!

Хмрош

Белка опять показала его муравью. Тот прочел его, нахмурив брови.

— Это плохое письмо, белка, — сказал он, дочитав до конца. А потом показал белке слова, которые, на его взгляд, были плохими и зловредными.

— А кто такой этот хмрош? — поинтересовалась белка.

— Я думаю, — произнес муравей, — что это кто-то подозрительный.

Белка ничего не ответила.

— Хорошо, что ты ему не ответила, — сказал муравей и резко отодвинул письмо в сторону.

На следующий день от хмроша пришло еще одно письмо.

Фигти белка!

Аоулушнт? Иолушснт? Йоу?

Шт. Шт. Крнгр!

Хмрош

Рано утром муравей уже пришел к белке.

— Ты опять получила письмо? — спросил он.

— Да, — кивнула белка.

— Ну-ка покажи.

Белка дала ему письмо. Муравей прочел его и тут же порвал.

— Это опасное письмо, белка, — сообщил он. — Не надо было тебе его читать. Все письма от хмроша ты должна рвать, не читая, а то…

— Что «а то»? — спросила белка.

— Лучше тебе этого не знать, — сказал муравей.

На следующее утро белка снова получила письмо от хмроша. Она прочитала его, а потом засунула в шкаф под разную пыльную рухлядь. Когда к ней примчался муравей и спросил, не получала ли она писем, белка покачала головой и сказала:

— Нет.

— Может быть, этот хмрош одумался, — предположил муравей.

Белка поставила на стол --">