Эльвира Владимировна Смелик - Неправильный ангел [СИ]

Приёмный. Мама за него замуж вышла, когда мне уже два года исполнилось. И во-вторых… ‒ Лала ухмыльнулась. ‒ А сама-то ты в восторге от всех своих родственников?

Даша решительно сжала губы, подбирая достойный ответ, но тут почти непрерывные чёрные вспышки и ответные серебристые взрывы неожиданно прекратились. Даша и Лала одновременно повернулись к королеве.

В руках у Магнолии рос и наливался силой чёрный шар. Он втягивал в себя энергию, отчего окружавший воздух искрился и трещал, стрелял молниями. Королева не отрывала от шара глаз, и Мартин смотрел, не мигая, опять закусив губу, боялся и готовился.

Сейчас защитный был намного бледнее, чем вначале, по нему перетекали серебристые разводы, почти как по мыльному пузырю, готовому вот-вот лопнуть. Барьер не мог держаться вечно, не мог без конца отражать удары, а у Магнолии имелся огромный запас злой силы, за много дней накопленный в чёрной туче.

Королева развернула ладони, готовясь к атаке. Видимо, последней. Каждый из присутствующих это понимал.

— Не смей! — заорала Даша, но Магнолия не обратила внимания на её крик.

Все свои способности вложила она в решающий удар, все своё мастерство, все чувства и эмоции.

Пальцы королевы дрогнули, шар качнулся, и Даша сорвалась с места, ринулась на Магнолию. Лала попыталась схватить её, удержать, но Даша увернулась и ощутила, как догнали её и стеганули в спину полные ненависти и презрения слова:

— Куда? Что ты сделаешь, калека безногая?

В тот же миг исчезли поддерживающие Дашу силы, ноги опять стали беспомощными и непослушными, не могли уже оттолкнуться от земли. А Даша, по инерции, все ещё летела вперёд.

Она успела подставить руки, упала на локти, ударилась, но не ощутила боли. Вскинула голову и увидела, как медленно отделяется от ладоней королевы огромный чёрный шар.

— Мартин! — закричала, что есть мочи, надеясь хоть этим помочь, но затем собрала остаток сил и рванулась вверх, и поднялась, бросилась между шаром и Мартином, прямо в защитный барьер.

Что-то взорвалось, раздвинуло воздух, мощью хлынуло во все стороны, огнём прошло сквозь Дашино тело, заполнило пространство мерцающим серебром.

Глава 17, последняя о том, что ничего не заканчивается и у любой истории всегда есть продолжение

Даша открыла глаза, обнаружила вокруг знакомые предметы. Все родное — стены, пол, потолок. А под спиной и тем, что ниже спины, привычные детали коляски.

Значит, сон. Такой необыкновенный, захватывающий и стройный.

Даша посмотрела на часы. А проспала-то всего ничего, жалких полчаса.

Хорошо, что сон! Иначе будет на ней висеть вечная вина: гибель чудесного мира. Пусть по незнанию, по наивности, простоте и доверчивости — не важно! — она, как подарочек на тарелочке с голубой каемочкой, собственноручно преподнесла злой колдунье сердце прекрасной страны, источник неисчерпаемых сил.

Почему в удивительном сне ей досталась недостойная роль? Потому что она на самом деле убогая и жалкая?

Нет! Не стоит забивать этим голову. Мало ли что пригрезится?

В доказательство Даша подкатила к балкону, широко распахнула дверь.

Сердце тихонько ёкнуло, но пейзаж оказался привычным, каким полагается. Вид на двор с высоты третьего этажа. А могло ли быть по-другому?

Даша хмыкнула, хлопнула ладонями по коленям, и, если бы могла, обязательно бы подскочила. Как минимум, до потолка.

Где малиновые шортики? Откуда на ней взялась длинная юбка? Откуда белая блузка с вышивкой? Чужая одежда. Со щедрого плеча принцессы Лалы.

Не может быть! Она ведь уже убедила себя в нереальности случившегося, в своих невиновности и непредательстве, а тут…

А ходить она, интересно, умеет?

Надо попробовать.

Но потому, как беспомощно соскользнула с подножки ступня, Даша без дальнейшей проверки поняла: не умеет. Опять.

Девочка-инвалид, запертая, как в клетке. Которую никто не любит и не полюбит уже никогда, которая никому не нужна, у которой ничего нет впереди, но которая смогла погубить целый мир.

И как теперь с этим жить?

Даша захлопнула балконную дверь, даже заперла её, подёргала, проверяя, потом крутанула ручку, отворила.

Ничего. Ничего необычного. Нет Ригании. Больше нет.

Даша повторила манипуляции один раз, другой, убеждаясь: глупо! напрасно! бессмысленно! — чувствуя, как сильнее давит на плечи тяжёлый груз.

Все потому, что она такая — неполноценная. Не способна отличить правду от --">