Тито Брас - Алладин и демоны глубин

Со стороны пирса доносились отчаянные крики. На берегу столпились горожане. Одни умоляюще протягивали к кораблю руки, заклиная взять их с собой. Между ними сновали служители в пурпурных рясах. Они проклинали несчастных за слабость.

Другие по научению храмовников гневно потрясали кулаками и швыряли камни вслед отплывающему кораблю. Эти люди знали, что обречены на гибель, и уже смирились со своей участью. Но то, что кто-то нашёл в себе мужество бороться и, возможно, избегнет их участи, вызывало у них злобу.

Алладин взглянул на Олафа. Тот, казалось, не замечал ни ярости моря, ни отчаяния толпы. Его взгляд был устремлен к выходу из гавани. Кормчий твёрдо держал румпель.

– Я достаточно повидал бурь за последние годы! – из-за шума ветра Олафу приходилось кричать. – Но этот шторм – не просто сильное волнение моря. Демоны Глубин собрали восемь ветров, которые будут рвать нас на части, как бешеные псы. Если мы не успеем отойти от острова на приличное расстояние, нас просто разобьёт о скалы.

–    А если успеем?

–    Впереди нас ждут спруты, – помедлив, ответил кормчий. – Если они опрокинут корабль...

Парус трепетал под порывами ветра, который менял направление каждую секунду. Алладин посмотрел на карлика. Тот стоял на носу корабля с волшебным посохом в руке. Набалдашник светился – маленькая искорка в бушующем сумраке непогоды. Гаолона швыряло от одного борта к другому. Корпус корабля сотрясали удары волн.

Как только «Искатель» покинул гавань, волнение усилилось. Волны захлестывали корабль. Палуба ходила ходуном, кренилась из стороны в сторону. Приходилось приноравливаться к сильной качке.

– Возьми мой меч! – закричал Олаф. – Спруты...

Положение кормчего было незавидным. Из-за бешеной силы ветра он едва мог совладать с румпелем. Тяжёлый рычаг то резко шёл вниз, то стремительно взлетал вверх. Повиснувший на нём Олаф едва держался на ногах.

Юноша схватил протянутый меч. В этот момент последовал резкий толчок, и «Искатель» накренился на правый борт. Алладин услышал замысловатое ругательство и громкий крик Гаолона:

– Гигантские кальмары!

Юноша почувствовал, как от страха немеет тело. Меч едва не выпал из его ослабевших рук. Эти жуткие твари наводили на него панический страх. Лишь резкий окрик кормчего вернул Алладину самообладание.

– Правее! – кричал Гаолон. – Держи чуть правее, Олаф! Следи за посохом!

Кормчий налёг на румпель. Корабль выровнялся и изменил курс. Метрах в десяти прямо по курсу из кипящей воды всплыла чёрная масса чудовища. В воздухе мелькнули мерзкие щупальца, похожие на толстые канаты. Прямо на Алладина глянули огромные светящиеся глаза.

Спрут раскинул свои щупальца и замер. Он видел, что добыча сама плывёт к нему и остаётся ждать, пока она окажется в пределах досягаемости.

Вот спрут уже протянул свои щупальца. Они поползли по обшивке корабля, уцепились за планшир. Но в этот момент острый, как бритва, нос корабля рассёк чудовищного моллюска надвое.

Щупальца гигантского кальмара забились в предсмертных конвульсиях. На корабле началось настоящее светопреставление. Все десять огромных щупальцев бушевали на палубе, сметая всё на своем пути. Сорванные доски планшира летели за борт, толстые корабельные канаты рвались, как гнилые нитки, с треском вылетела дверь в каюту. Когтистые отростки бешено извивались, один из них медленно подбирался к Гаолону.

Алладин стряхнул оцепенение и, подняв меч, бросился на помощь карлику. Он стал рубить упругие щупальца на части и выбрасывать их за борт. В азарте схватки юноша не заметил, как оказался в ловушке. Щупальце чудовища жёсткой петлёй захлестнуло ему грудь и начало сжиматься. Голова Алладина закружилась, от боли и нехватки воздуха потемнело в глазах.

Вырваться из петли было совершенно невозможно – захват по крепости не уступал стальному обручу. Острые когти впились в кожу.

Пространство взорвалось тысячами ярчайших огней. Перед глазами Алладина поплыли цветные круги, лёгкие горели, требуя воздуха. В ушах нарастал шум, заглушающий рёв ветра.

Мир закружился стремительной каруселью. Мачта корабля раздвоилась, палуба рванулась навстречу, всё вокруг окрасилось кровью... Сквозь багровую пелену юноша слышал отчаянные крики Гаолона.

А потом мучения прекратились.