Эрнст Теодор Амадей Гофман - Сказка про Щелкуна и мышиного короля

строят укрепления из плит, которые присылает им Шоколадный король. Но, милая девица Штальбаум, мы не будем осматривать все деревни и города этой страны. Поспешимте в столицу!

Щелкун быстро пошел вперед. Маша с величайшим любопытством поспешила за ним. Скоро в воздухе запахло розами, и все предметы озарились розовым оттенком. Маша заметила, что это было отражение сверкающего озера, которое теперь открылось пред ними. Серебристо-розовые волны тихо плескались, издавая необыкновенно приятные, мелодические звуки. Нем ближе подходила Маша к озеру, тем обширнее становилось оно. Серебристо-белые лебеди с золотыми ожерельями на шеях плавали по нем и пели удивительными голосами, а жемчужные рыбки весело плясали в розовой воде под это пение.

– Ах! воскликнула Маша с восторгом, – это то самое озеро, которое дядя Дроссельмейер раз обещал мне сделать, а я сама та девочка, которая будет играть с лебедями!

Щелкун улыбнулся при этих словах так насмешливо, как еще никогда не улыбался и сказал:

– Не думаю, чтобы дядюшка мог сделать что-нибудь подобное. Впрочем не будем-те много про это думать, милая девица Штальбаум; поплывем-те по Розовому озеру в столицу.

XIII. Столица

Щелкун опять захлопал своими маленькими ручками. Розовое озеро зашумело сильнее, волны начали подниматься выше, и Маша увидела, что вдали появилась и начинает приближаться по воде колесница-раковина. Колесница эта вся состояла из ослепительно-сверкающих драгоценных камней; ее везли два дельфина с золотою чешуей. Двенадцать маленьких негров, разубранных блестящими перьями колибри, выпрыгнули на берег и, тихо скользя по волнам, перенесли в колесницу сначала Машу, потом Щелкуна. Раковина сейчас же понеслась далее по озеру. Ах, как хорошо было ехать в этой колеснице! Кругом тихо плескались розовые волны, в воздухе веял тихий, теплый ветерок, разносивший чудный запах роз. Дельфины с золотою чешуей высоко брызгали вверх Фонтаны воды из своих ноздрей, и когда вода падала опять вниз сверкающею радужною дугой, то казалось, что два серебряные голоска тихо поют:

– Кто тихо несется по нашим водам? Здесь Фея плывет по душистым волнам. Приветствуйте Фею, вы рыбки и птицы, играйте, носитесь вокруг колесницы, плещутся волны, струя ароматы, – несите скорее царицу в палаты.

Но маленькие негры, стоявшие в колеснице позади Маши и Щелкуна, как будто сердились на пение струй. Они махали своими зонтами сделанными из пальмовых листьев, так что листья с шумом ударялись друг о друга, а сами выколачивали ногами какой-то странный такт и при этом пели:

– Xлип-хлап-хлоп, хлип-хлап-хлоп! Типа-тап-топ, тип-тап-топ! – Нам никак нельзя молчать, – мы всегда должны кричать, – любы стук нам, треск и гром, – любо слышать шум кругом! – Эй вы, рыбы, хлип-хлап-хлоп! Эй вы, птицы, тип-тап-топ! – Живо! хлип-хлоп; – живо! тип-топ; тип и тап и топ, – хлип и хлап и хлоп!

– Негры очень веселые люди, сказал Щелкун несколько озабоченным голосом, – но они пожалуй смутят у меня все озеро.

И действительно в воздухе и в воде скоро поднялся необыкновенный шум от каких-то удивительных голосов. Маша однако не обратила на него внимания. Она все смотрела в душистые розовые волны, где из каждой волны улыбалось ей навстречу миловидное детское личико.

– Ах! радостно воскликнула она, – посмотрите-ка, милый господин Дроссельмейер! Там внизу принцесса Пирлипата! Посмотрите, как она мне улыбается, милый господин Дроссельмейер! Взгляните пожалуйста!

Щелкун вздохнул почти жалобно и сказал:

– О милая девица Штальбаум, это совсем не принцесса Пирлипата, это вы сами. Это ваше собственное личико улыбается вам из каждой волны.

Маша сейчас же перестала смотреть в волны, закрыла глаза и очень сконфузилась. В ту же минуту маленькие негры вынули ее из раковины и вынесли на берег. Она очутилась в небольшой рощице, которая была пожалуй еще лучше чем лес Рождественских Елок: так здесь все сверкало и блестело. В особенности хороши были плоды самых разнообразных сортов, висевшие на деревьях. Плоды эти не только были разноцветные, но к тому же отлично пахли.

– Эта роща называется Мармелад, сказал Щелкун, – а вот там впереди столица.

Трудно даже описать, какой превосходный и красивый город увидала Маша пред собою. Все стены и башни переливались самыми отличными красками и не были похожи ни на какие другие здания в целом свете. Вместо крыш на --">