Ганс Христиан Андерсен - Оле-Лукойе

И птички подпевали ей, цветы приплясывали, а старые ивы кивали, как будто Оле-Лукойе и им рассказывал сказку.

Среда

У И ДОЖДЬ ЛИЛ! ЯЛЬМАР СЛЫШАЛ его шум даже во сне; когда же Оле-Лукойе открыл окно, оказалось, что вода стоит вровень с подоконником. Целое озеро! Зато к самому дому причалил великолепный корабль.

— Хочешь поехать, Яльмар? — спросил Оле. — Побываешь ночью в чужих краях, а к утру — опять дома!

И вот Яльмар, в воскресном платье, вдруг очутился на великолепном корабле. Погода мгновенно прояснилась, и корабль поплыл по улицам, мимо церкви, — кругом было сплошное огромное озеро. Наконец, он уплыл так далеко, что земля скрылась из виду.

В поднебесье летела стая аистов; они тоже покинули родину и направились в дальние тёплые края. Летели они длинной вереницей, один за другим.

Аисты были в пути уже много-много дней, и один из них так утомился, что крылья почти отказывались ему служить. Он летел позади всех, потом отстал и начал опускаться на своих распущенных крыльях всё ниже и ниже. Вот он взмахнул ими ещё раза два, но… напрасно! Вскоре он задел за мачту корабля, скользнул по снастям и — бух! — упал прямо на палубу.

Юнга подхватил его и посадил в птичник, к индейкам, уткам и курам. Бедняга аист стоял и уныло озирался.

— Ишь какой! — закудахтали куры.

Индюк надулся что было силы и спросил у аиста, кто он такой, а утки пятились, толкались и крякали: «Дур-рак! Дур-рак!»

И вот аист рассказал им о жаркой Африке, о пирамидах и о страусах, которые носятся по пустыне так же быстро, как дикие лошади.

Но утки ничего не поняли и опять стали подталкивать друг друга и крякать.

— Правда, он дурак?

— Конечно, дурак! — подтвердил индюк и от возмущения надулся и залопотал что-то.

Тогда аист замолк и стал думать о своей Африке.

— Какие у вас чудесные тонкие ноги! — сказал индюк. — Почём за аршин?

— Кряк! Кряк! Кряк! — закрякали смешливые утки; но аист как будто и не слыхал ничего.

— Могли бы и вы посмеяться с нами! — сказал аисту индюк. — А ведь хлёстко я сострил! — добавил он. — Или вы шуток не понимаете? Ну и тупоголовый! Что ж, позабавимся без него! — и он снова залопотал что-то.

Курицы закудахтали, а утки закрякали: им было очень смешно.

Но Яльмар подошёл к птичнику, открыл дверцу, поманил аиста, и тот выпрыгнул к нему на палубу — он уже успел отдохнуть.

И вот аист склонил перед Яльмаром голову, как бы в знак благодарности, взмахнул широкими крыльями и полетел в тёплые края. Куры опять закудахтали, утки закрякали, а индюк так надулся, что гребешок его побагровел.

— Завтра из вас сварят суп! — сказал Яльмар и проснулся в своей кроватке.

Славно они с Оле-Лукойе попутешествовали этой ночью.

Четверг

НАЕШЬ ЧТО? — СКАЗАЛ ОЛЕ-ЛУКОЙЕ. — Только не пугайся! Я сейчас покажу тебе мышку!

И правда, в руке у него была прехорошенькая мышка.

— Она явилась пригласить тебя на свадьбу: две мышки собираются пожениться нынче ночью. Живут они под полом в кладовой твоей матери. Чудесное помещение, как говорят!

— А как же я пролезу --">