Евгений Васильевич Клюев - От Клубка до Праздничного марша (сборник)

все.

Впрочем-впрочем-впрочем…

Снова мелькнул в невысокой траве кончик шерстяной зелёной ниточки, а сама шерстяная ниточка сначала медленно, а потом всё быстрей и быстрей поползла в обратном направлении. И раньше всего вспомнилось какое-то странное слово «шарф», но что означало слово «шарф» – этого не мог знать кончик шерстяной зелёной ниточки: ещё бы, шарф – понятие длииииинное! А потом вспомнились две сестры – взрослые сёстры-близнецы, такие утончённые, такие изысканные… И такие блестящие – прямо-таки ослепительно блестящие, хоть и всегда за работой. Как же их звали… ах да, Спицы! И вспомнилась Бархатная Подушечка, весело утыканная младшими сёстрами двух взрослых сестёр-близнецов – младшие сёстры тоже были близнецы, все до одной, и тоже блестящие! И у каждой такое красивое имя – Иголка… Что же касается самой Бархатной Подушечки, она алая, нежно-алая!

А ещё… Ну конечно: мой лучший друг – Атласный Лоскуток, похожий на маленькое пламя – где он? Да здесь же он, здесь – в нашем доме, в прекрасной плетёной корзинке, стоящей на коленях у Белоснежной Старушки, которая вяжет шарф – самое длииииинное понятие на свете!

И Клубок-Шерстяных-Зелёных-Ниток счастливо плюхнулся прямо в самую середину этой прекрасной плетёной корзинки – ну и наделал же он дел!.. Корзинка перевернулась, а Белоснежная Старушка наклонилась за ней да тоже перевернулась – ох и долго потом она ворчала, ох и долго собирала в корзинку всё, что оттуда попадало: целую семью хохочущих, визжащих, влюблённых друг в друга мелочей! Может быть, иногда в порыве любви кто-то и кольнул кого-то… да между своими чего не бывает!

Открытка с морем

В один совсем маленький и совершенно не приморский город отправили Открытку-с-Морем. Отправили её по почте – при этом сначала безо всякой жалости запихнув в узкую щель почтового ящика, а потом ещё и пристукнув какою-то кривой штукой, отчего на обратной стороне Открытки-с-Морем образовалось круглое чернильное пятно с буквами и цифрами.

– Поосторожнее, на мне море!.. Вас бы так пристукнуть по спине, – проворчала Открытка-с-Морем и полетела куда послали, размышляя по дороге о следующих вещах:

«Там, куда меня послали, никто даже и не знает, что такое море… Не знает и понятия не имеет. И все скажут: на данной открытке изображена какая-то синяя чушь! А потом спросят: как она называется-то хоть, эта синяя чушь? Услышат, что – “море”, рассмеются до хохота да и выбросят меня прочь. Да-а-а… нашли тоже куда посылать открытку с морем!»

– Вы почему всё время ворчите на лету? – красивым голосом спросила пролетавшая мимо Случайная Пылинка.

– А Вы кто, извините, такая, что я должна отвечать на Ваши не очень вежливые вопросы? – сразу поставила её на место Открытка-с-Морем.

– Я – пролетающая мимо Случайная Пылинка, – сразу сконфузилась Случайная Пылинка, – и Вы, конечно, отнюдь не должны отвечать на мои не очень вежливые вопросы, за которые я немедленно прошу у Вас прощения…

– Ничего, бывает, – смягчилась Открытка-с-Морем. – А ворчу я на лету потому, что меня отправили в один совсем маленький и совершенно не приморский город, в котором, как я понимаю, никто меня не поймёт: там, небось, ни один житель сроду моря не видел.

– Это кто же Вас туда отправил? – удивилась Случайная Пылинка.

– Человек отправил, – вздохнула Открытка-с-Морем. – И нечему тут особенно удивляться.

– Но это же дикость какая-то! – воскликнула Случайная Пылинка. – Попробовал бы меня кто-нибудь куда-нибудь отправить, я бы тогда…

– Что – «Вы бы тогда»? – заинтересовалась Открытка-с-Морем.

– Задала бы я тогда жару! – разбушевалась Случайная Пылинка.

Открытка-с-Морем взглянула на Случайную Пылинку с большим сомнением и полетела дальше: продолжать разговор явно не имело смысла. Она летела и ворчала, походя при этом на какой-нибудь небольшой самолёт: самолёты ведь всё время ворчат на лету.

– Нет, вы только подумайте! Отправлять такую красоту в какой-то медвежий угол и совершенно не заботиться о том, что там с этой красотою будет… Вот возьму сейчас и потеряюсь в --">