Кэтрин Ласки - Изгнанник

тоже очень симпатичный.

Густой зеленый мох, лиственные и хвойные деревья… Наверное, тут он без труда сможет подыскать себе хорошее дупло. Нироку до смерти надоели трухлявые пни, земляные норы и расщелины скал, вроде той, в которой он когда-то жил с матерью. Нет, ему бы хотелось поселиться в уютном дупле на вершине крепкого высокого дерева, чтобы день и ночь слышать над головой шелест ветвей.

Он выстелет свое дупло самым мягким мхом, какой только сумеет разыскать. И еще отправится на охоту ночью, как всякая нормальная сова. А когда принесет свою добычу на дерево, то съест ее в тишине и уюте собственного гнезда!

И больше никогда ему не придется прятаться или охотиться при свете дня, когда другие совы спят! Он не станет бояться лазутчиков Ниры или враждебности соседских сов, для которых Нирок лишь отражение его родителей.

Теперь он стал другим. Нирок был крупнее, отважнее и умнее того птенца, который когда-то решил навсегда покинуть Чистых. Он сумеет объяснить остальным совам, что не имеет ничего общего с Клуддом и Нирой.

«Я знаю, что должен сделать какое-то дело и совершить какое-то путешествие, — сказал себе Нирок. — Но это может и подождать. Сначала я хочу найти себе дупло».

Вскоре он заметил внизу красивый ельник. Нирок слышал, что в елях встречаются отличные дупла, поэтому решил не откладывать задуманное. Он спустился пониже и принялся кружить, высматривая подходящее дерево, но едва начал разворачиваться, чтобы спуститься, как из леса на него вдруг выпорхнули три огромные совы.

Нирок похолодел.

«Бородатые неясыти!»

Все совы знают, что это за птицы. Бородатые неясыти не зря слывут одними из самых крупных и грозных представителей совиного мира. Отец Нирока, кровожадный Клудд, тоже пал от когтей бородатой неясыти.

— Кто ты такой? — громыхнула первая сова, подлетая к Нироку слева.

— Нир… — начал Нирок, но дикий совиный визг не дал ему закончить.

— Что я говорил тебе, Красавчик? Это он. Как две капли воды похож на свою мамашу, даже шрам такой же!

«Великий Глаукс! — в отчаянии подумал Нирок. — Меня выдает не только шрам, но и имя!»

— Уноси отсюда перья, парень, — прокричала одна из неясытей.

Неясыти наступали на Нирока со всех сторон, так что он едва мог махать крыльями.

— За что вы меня гоните? — пролепетал он. — Я ведь совсем один!

— И на том спасибо, — огрызнулся один из его гонителей. — У нас в лесу поговаривают, будто твоя мамаша готовится к новой войне. Не зря она повсюду рыщет, вербуя наемников!

— Но я с ней не заодно! Я улетел от нее. Я ее ненавижу!

Нирок замер, потрясенный своими словами. Неужели он все-таки сказал это?

Троица молча гнала его к озеру, над которым рос огромный платан. Подлетев к дереву, совы тяжело опустились на ветку и уставились на Нирока.

Потом самый старший из неясытей сделал шаг вперед.

— Вот что, малец, — проворчал он, — откуда нам знать, что ты не дозорщик Чистых?

— Дозорщик? — не понял Нирок.

— Шпион, — пояснил второй стражник.

— У меня нет ничего общего с Чистыми, — повторил Нирок. — Я ненавижу их, честное слово!

— А чего оно стоит, твое слово? — спросил тот, кого остальные звали Красавчиком. — Почем нам знать, говоришь ты правду или врешь?

— Да-да, с какой стати мы должны тебе верить? — пискнул самый маленький из неясытей, ростом не больше самого Нирока.

Старший покачал головой и снова заговорил:

— Может быть, когда-нибудь ты сумеешь доказать, что тебе стоит верить. Но сейчас тебе лучше убраться отсюда. Улетай или, если хочешь…

— Хватит рассусоливать с ним, Туп! Пусть немедленно убирается из Амбалы!

— Из Амбалы? — прошептал Нирок. — Значит, я в Амбале?

— Да, — подтвердил тот, кого назвали Тупом. — У нас тут спокойно, и мы хотим, чтобы так все и оставалось. Достаточно мы настрадались за все эти годы! Сначала нас терзали совы из Сант-Эголиуса, воруя яйца из наших гнезд, потом на их место пришли Чистые… Слава Глауксу, Ночные Стражи наконец-то разгромили это поганое отребье, и в Амбалу пришел долгожданный покой. Нам не надо больше неприятностей!

— Но от меня вам не будет никакого вреда, клянусь!

— Нам твоих клятв недостаточно, — буркнул Туп, и в его голосе Нирок почувствовал плохо скрытое сочувствие. — Знаете что… Сейчас уже светает, может, позволим ему остаться еще ненадолго?

Спутники Тупа переглянулись и недовольно захлопали крыльями. Наконец, Красавчик --">