Аноним - Как Сима возвратился с Марса

потом».

А теперь все пошло кувырком.

В выходной день сидела тетушка у окна, ждала, когда на электрической печке молоко вскипит. Вдруг как тетушка закричит! Закричала да из комнаты да во двор, да на улицу заспешила и на всю улицу завопила:

— Стой! Стой! Стой!

Оказываема ее соседка-вдова везла общественные дрова, а с воза одно маленькое поленце упало. Тут тетушку и разобрало. — Ведь это общественное! — кричала она, — трудовое! Да что же это такое! Разве можно так к общественному имуществу относиться?

И велела тетка вдове немедленно остановиться, стать на колено и подобрать полено. А когда тетка обратно в комнату свою вбежала, молоко давно вспенилось и убежало.

— Ну, что ж, — сказала тетка, — молоко жалко тоже, но общественное добро мне в сто раз дороже.

^{… Велела тетка вдове стать на колено и подобрать полено…}

Да. Пока я на Марсе гостил, изменилось и в школе не мало. Подошел я к Алешке Зубало.

— Об'ясни, — говорю я ему сердито, — почему в школе ни одного окна не разбито? Почему не залита чернилами географическая карта? Почему не изрезана ни одна парта?

— Как? — Алешка даже не понял вопрос и с удивлением уставился на мой нос. — Да ты что, Сима, с ума спятил, что, ли? Да как же это можно имущество портить в школе?

— Очень просто, — ответил я. Взял нож и полосуй им парточку смело. Подумаешь, какое сложное дело,

— Как? Как? — Алешка еще больше вытаращил свои очи и вдруг рассмеялся, что было мочи. А когда успокоился, сказал мне серьезно:

— Такой случай даже, представить себе курьезно. Взять нож и ножом парту изрезать лихо? Но для этого надо быть форменным психом!

— Постой, — остановил я внезапно Алешку, — а ну-ка, подыми ножку.

— Зачем?

— Уж очень у тебя сапоги хороши! — воскликнул я от души. — Откуда такие? По особому заказу, иль из торгсина?

— Эх ты дубина! — Алешка развел руками — Да у нас каждый с этакими сапогами. Кожи у нас теперь много и качество выделки превосходно, и обуви сколько угодно. У нас к концу второй пятилетки изделья бракованные очень редки. Пока по Марсу персона твоя слонялась, у нас качество во всем поднялось. Машины, вагоны, иголки и крыши — все качеством стало значительно выше. Ты вот с Марса недавно свалился, а присмотрелся бы — убедился. Кстати пекут ли на Марсе пирожное и есть ли там лед, чтоб крутить мороженое?

Я подумал и ответил хмуро:

— Алешка, ты дура. На Марсе не только пирожных нет, там ни разу не ел я котлет! Ни разу не встретил я там коровы, ни разу не встретил я там барана и нигде не видал ресторана. Лопай там среди всего года то, что дает природа. А на природу я был там в большой обиде, она все дает в сыром только виде. А примуса я с собой не брал и все в сыром виде жрал. Не только что и испечь пирог, даже чаю сварить не мог. Вообще, Марс еще очень неблагоустроенная, планета, ничего там хорошего нету. Ни кино, ни библиотеки, доже нет ни одной аптеки,

— А люди? — спросил Алешка.

— Людей немножко. Всего один — и тот был я. По социальному положению был я там ни рабочий, ни крестьянин, а просто Симочка-марсианин. Там не требуют ни паспорта, ни анкет. Там даже милиции нет. Почта была: я сам себе письма писал и сам себе доставлял. Часто я делал себе подарок — доставлял письма себе без марок… Ну, а что у вас еще нового в СССР?

— О! — воскликнул Алешка. — У нас небывалые достижения. У нас невиданные победы и на земле, и в воздухе, и в воде. Словом — везде. А главное — у нас люди по новому воспитались, от многого старого отказались.

Стал я присматриваться, слова Алешкины проверять, новых людей искать.

Пошел я на фабрику, где Алешкины сапоги шили. Встречается мне рабочий Шилин.

Шилин приветливо меня встретил, но я ничего нового в нем не заметил. Разве только что постарел он на несколько лет и чуть на висках стал сед.

— Ну, — думаю, — наврал Алешка, Шилин изменился совсем немножко. А вот фабрика действительно неузнаваема стала — всюду новыми машинами она блистала.

Я невольно разинул рот и воскликнул: «Да здравствует 1937 год! Да ведь это не фабрика, наконец, а какой-то технический сверхдворец!»

А тут, смотрю, Шилин к новому станку подходит и быстро в движение его приводит. И начал Шилин вырезывать заготовки. Смотрю — у Шилина много --">