Олег Владимирович Фурашов - Там, за седьмым перевалом

следует в тот миг, когда вспыхнут ослепительным пламенем все его лепестки. Сделаешь это раньше – погибнет дивный цвет. Опоздаешь – он пропадёт для тебя навечно. Знай также, что дорога, ожидающая тебя, полна невзгод и опасностей.

Высказал наставление дедушка – и исчез. Будто и не появлялся. Иванушка же начал готовиться в дорогу. За тем его и застала Машенька.

– Куда ты собираешься, Иванушка? – спросила она его.

И мальчик рассказал ей про встречу с волшебником и про свою мечту о Барби.

– Возьми меня с собой, – попросила его девочка, с виду ни капельки не обидевшись на то, что Иванушка думает про другую.

– Не смею! Ужасные испытания ждут меня впереди. Могу и не вернуться оттуда, – отрицательно покачал головой тот, хоть и веселее было бы ему с верным другом.

– Я с тобой ничего не боюсь, – настаивала Машенька. – И в трудный час пригожусь.

– Будь по-твоему, – согласился Иванушка.

И отправились в путешествие отважный мальчуган и верная девчушка. Родителям они написали записки. С собой взяли только деревянные санки, да дворового пса Дружка и домашнюю сибирскую кошку Мурку. Длинный и трудный выпал им маршрут: дорога всё время шла в гору, с каждым днём редело и вскоре совсем исчезло людское жильё. Лишь иногда редкие зверушки попадались им на пути. Но путники не унывали. Ежели нападала грусть, то Машенька запевала свою любимую песенку:

Где-то там, за седьмым перевалом,

Расцветает, как ветра глоток,

Самый сказочный и небывалый,

Самый волшебный цветок!

И немедленно отступала тоска, и прибавлялось бодрости. Когда же девочка и кошка чересчур уставали, то Иванушка и Дружок усаживали их в санки и торили путь дальше. По ночам они разводили костёр при помощи коммуникатора, и этот же умный прибор накрывал для них стол, как скатерть-самобранка.

Долго ли, коротко ли, но однажды путники зашли в узкое-преузкое ущелье, где им преградил дорогу страшный-престрашный Серый Волк. Выступил вперёд Дружок и бросился с лесным разбойником в смертный бой. Верх брала то одна сторона, то другая. И наступил такой критический момент, что показалось, будто Волк вот-вот одолеет Дружка и загрызёт его. Но тут превратился внезапно Серый в глыбу льда и рассыпался на мельчайшие льдинки.

Неустрашимая четвёрка двинулась вперёд. Однако не прошла и километра, как перед нею выросли меж гигантских обрывистых скал высокие-превысокие, крепкие-прекрепкие ворота, запертые на надёжный замок. А ключ от того замка висел на самой верхушке дерева, крона которого утопала в облаках. Что делать? Пригодилась Мурка, которая влезла на дерево с ловкостью обезьяны и сбросила ключ.

Наконец отперты были ворота, и путешественники ступили в величественную долину. Посреди снежного безмолвия отвесно возвышался неприступный ледяной утёс, пик которого увенчивал прекрасный хрустальный цветок. Попытались друзья подобраться к нему – да куда там! Даже Мурка не сумела вскарабкаться хотя бы на несколько метров. Озадаченные и выбившиеся из сил путешественники стали готовиться к ночлегу.

Дружная компания развела костёр и поужинала. Наступила ночь. И в кромешной арктической мгле странники внезапно увидели, что наверху у сказочного цветка вспыхнул рубиновым светом первый лепесток. Заиграл северным сиянием. «В нашем распоряжении осталось шесть дней, – сказал во всеуслышание Иванушка. – Надо что-то придумать».

Утро вечера мудренее. И поутру Иванушка надоумил своих товарищей катать из снега шары, чтобы сложить из них пирамиду, вершина которой сравнялась бы с пиком утёса.

Это ж сколько предстояло накатать шаров? Миллион! Но никто из друзей не струсил, не заныл и не подумал отступить. Все горячо взялись за дело. Снежная гора росла не по дням, а по часам. Да ведь и цветок, что ни сутки, зажигал новый лепесток. К окончанию шестого дня до желанной цели оставалось чуть-чуть, и наши герои засыпали ободрёнными.

Если бы так! На седьмой день заболела Машенька. Она не открывала глаз, бредила, а её лоб от высокой температуры пылал, почти как летнее солнышко. Лишь изредка девочка приходила в себя. Иванушка, не отрываясь ни на миг, ухаживал за ней: поил, делал компрессы, облегчал страдания верной подруги, прикладывая прохладные ладони к её пышущему жаром личику. Ну не мог же он предать друга и бросить его!

Как назло, разыгрался сильный буран, мешавший Дружку и Мурке катать снежные шары. Вдвоём они, разумеется, не поспели к нужному сроку, хотя очень старались и --">