Джессика Таунсенд - Испытания Морриган Кроу

заметила дохлого кота и сурово поджала губы.

– «Спасибо, Вышний, что не я лишний», – быстро пробормотала она, постучав по дверному косяку и целуя амулет, висящий на шее. Глянула искоса.

– Я любила этого кота.

– Я тоже, – кивнула Морриган.

– Вижу-вижу!.. – В голосе кухарки слышался яд. – Заходи, – добавила она, осторожно пятясь, – тебя ждут в кабинете.

Морриган поспешила в дом. Задержавшись на секунду в коридоре, она оглянулась. Старуха писала мелом на деревянной стене: «КОТ ПРИ КУХНИ СДОХ», дополняя длинный список, в конце которого значилось: «РЫБА СТУХЛА», «СТАРЫЙ ТОМ – УДАР», «СЕВ. ПРОСПЕР – ПОТОП» И «НОВАЯ СКАТЕРТЬ – ПОДЛИВКА».

* * *

– Я могу порекомендовать вам целый ряд превосходных детских психологов из Большого Джакалфакса и округи.

Новый детский инспектор даже не притронулась к чаю с печеньем. Она два с половиной часа добиралась из столицы на поезде, а потом шагала от станции до поместья Кроу под моросящим дождём. Пальто промокло насквозь, ко лбу прилипли мокрые волосы. Казалось бы, что сейчас может быть лучше, чем выпить горячего, но дама нисколько не заинтересовалась угощением.

– Если что, чай заваривала не я, – заметила Морриган.

Не ответив, инспекторша продолжала:

– Есть знаменитый специалист по детям с проклятием – доктор Филдинг. Уверена, что вы слышали о нём. Доктор Луэллин также очень известна – если вы предпочитаете более мягкий, материнский подход.

Корвус неловко откашлялся:

– Полагаю, их услуги не потребуются.

У него задёргался уголок левого глаза. Такое случалось лишь во время подобных обязательных инспекций, которые происходили ежемесячно и были, похоже, столь же неприятны отцу, как и самой Морриган. Отца и дочь ничто не объединяло, если не считать угольно-чёрных волос и носа с горбинкой.

– Морриган не нуждается в консультациях специалистов, – продолжал он. – Девочка достаточно здравомыслящая и хорошо представляет своё положение.

Инспекторша осторожно покосилась на неё. Сидя рядом на диване, Морриган старалась не ёрзать, но беседа, как всегда, тянулась невыносимо долго.

– Я не хочу быть навязчивой, канцлер, но… времени осталось мало. Все эксперты сходятся во мнении, что мы переживаем последний год эпохи – последний перед Тьмой… – При этом страшном слове Морриган отвернулась к окну. – Вы должны сами представлять, что в такой непростой психологический период…

– У вас есть список? – перебил Корвус с ноткой нетерпения, подчёркнуто-внимательно взглянув на стенные часы.

– Что? Да, конечно, канцлер. – Женщина достала из папки лист бумаги, руки её слегка дрожали.

«Неплохо держится, – подумала Морриган, – хотя это всего лишь второй её визит». Прошлая инспекторша разговаривала чуть слышным шёпотом и скорее умерла бы, но не села на один диван со своей подопечной.

– Мне зачитать? В этом месяце список совсем короткий. Поздравляю, мисс Кроу, – сухо произнесла она.

Морриган не знала, что ответить. С чем поздравлять, если от неё ничего не зависит?

– Начну с происшествий, требующих возмещения. Городской совет Джакалфакса требует семьсот кредов за ущерб, нанесённый градом стеклянному павильону.

Корвус раздражённо поморщился:

– Я полагаю, вы согласились с тем, что природные явления не могут быть с достоверностью отнесены на счёт моей дочери. После того пожара в Ульфе, причиной которого оказался поджог, помните?

– Да, канцлер, однако есть свидетель, который подтвердил, что в данном случае вина лежит на Морриган.

– Кто?

– Почтовый работник слышал, как мисс Кроу обратилась к своей бабке с замечанием о хорошей погоде, стоящей в Джакалфаксе. – Инспекторша заглянула в свои записи. – Град выпал четыре часа спустя.

С досадой взглянув на дочь, Корвус со вздохом откинулся на спинку кресла.

– Хорошо, продолжайте.

Морриган нахмурилась. Ни за что она не сказала бы о «хорошей погоде», стоящей где бы то ни было, а на почте просто пожаловалась бабушке на жару – разве это одно и то же?

– Местный житель Томас Братчетт скончался не так давно от сердечного приступа. Он был…

– Нашим садовником, помню, – перебил Корвус. – Ужасно неприятно! Гортензии сильно пострадали… Морриган, что ты ему сделала?

– Ничего.

Отец недоверчиво прищурился:

– Как, совсем ничего?

Она задумалась.

– Сказала, что клумбы красивые.

– Когда?

– В прошлом году.

--">