Авиатор - На Луну! Веселое путешествие отчаянных шалунов

раньше времени волноваться, Верочка,
никуда он не полетит, — успокоил ее муж, а потом,
обратившись к сыну, спросил: — вот что, милостивый
государь, господин будущий Блерио, пока еще вы не
успели улететь отсюда, не мешало бы познакомить
нас с вашими школьными отметками.
Вася несколько смутился, вспомнив, что там говорилось о его поведении, но все-таки побежал и принес свидетельство, выданное из школы. Отец взял его
и прочел вслух.
— Все это прекрасно, — сказал он потом: — успехи
в науке отличные, a поведение опять с червоточиной.
Знаешь что, Васюк, я тебе скажу откровенно: если ты
с будущего года не исправишься, то и на аэроплане
своем далеко не улетишь, во всяком случае, не перелетишь на нем даже через свою школу.
10

Вася сидел смущенный и смотрел в тарелку с супом.
— Ну, уж оставь его, Александр, — заступилась за
Васю мать: — дай ему поесть, ведь он проголодался.
Да и все же перешел в следующий класс, а к осени,
быть может, и поумнеет.
— Надеюсь, что так, — согласился отец и потом обратился к сыну с улыбкой: — так ты хочешь строить
аэроплан?
Вася оживился и отвечал:
— Да, папа, аэроплан, настоящий аэроплан.
— Да ведь ты их сколько уже выстроил из бумаги?
— Да те не настоящие, а я хочу построить настоящий, — волновался Вася.
Отец опять расхохотался, его забавляла такая смелость в сыне.
— Ну, хорошо, — наконец, сказал он: — разрешаю
тебе, строй аэроплан. Посмотрим, что из этого выйдет. Все-таки это лучше, чем покорение давно покоренной Сибири и путешествие пешком в Америку
чрез Атлантический океан. По крайней мере, твоя новая штука будет совершаться дома и здесь нет опасности утонуть в реке или замерзнуть у ворот Никольского монастыря.
Вася просиял, бросил недоеденное кушанье и кинулся целовать отца и мать.
Отец, конечно, очень скоро от него отвязался, а
матери он все-таки успел смять и платье, и прическу.
Но, несмотря на это, Вера Николаевна не была на него в обиде и весело смеялась вместе со всеми.
Еще солнце не успело сесть за рекой, а Вася Куликов был уже в роще на «Веселой поляне», как он и его
приятели прозвали широкую луговину, пестревшую бело-розовой кашкой и полевой геранью.
11

Над поляной с гуденьем носились еще пчелы, собирая с кашки вечернюю «взятку», и в то же время, мешая им, откуда-то взялись и сумеречные бабочки, предвестницы вечера.
Вася прибежал на поляну весь сияющий. Он еще и
до сих пор не пережил радости после разговора за обедом с своими родителями.
На «Веселой поляне» его уже дожидались.
Здесь был и Коля Грешнев, и Сережа Бухов, с которыми Вася путешествовал в Америку, и серьезный
Степа Горошкин, которого за его ученость и вдумчивость прозвали Мудрецом, и наконец сестра Сережи
Бухова, веселая и жизнерадостная Маня-Мальчуган,
прозванная так за то, что она ни в каких играх не отставала от мальчиков, хотя и была уже в третьем классе гимназии.
Вся эта милая компания встретила бежавшего к
ним с горки Васю хлопаньем в ладоши и криками:
— Кулик летит! Кулик! Кулик на своем болоте велик! Кулик!..
— Здравствуйте, друзья! — отвечал Вася, прямо с
размаха попадая в объятия широкоплечему Сереже
Бухову, который растопырил пред ним руки.
Бухов не удержался на ногах, и оба повалились в
душистую кашку.
— Куча мала! — закричал Коля Грешнев и упал на
них, подкосив под ножку Мудреца Степу Горошкина.
— Я вам задам моего Кулика обижать! — закричала Маня-Мальчуган и начала оттаскивать мальчиков
от Васи.
— Пустите! пустите! — кричал Вася, отмахиваясь от
своих друзей и подымаясь на ноги. — Я вам новость
скажу!
— Говори, говори! — закричали мальчики так громко, что грачи, только что усевшиеся в своих гнездах на
12

ночлег, вновь поднялись с беспокойным криком и начали кружиться над поляной.
— Ну вот! Разве можно с вами о серьезном деле
разговаривать? Эх, народ! — укоризненно сказал Вася,
отходя в сторону. — Подите, Манечка, сюда. Я вам одной скажу. Они настоящие дураки, ничего не понимают! Сразу облапить, закричать! даже всех грачей в
роще перепугали, разве так в серьезном деле можно?
— Правда, Кулик! правда, мой милый Куличок, они
ничего не понимают, эти мальчишки! — говорила Маня, очень польщенная тем, что Вася ее отличил перед всеми своим доверием.
Коля Грешнев и Сережа Бухов стояли смущенные.
А Мудрец-Горошкин рассматривал в это время упавшую в траву пчелу.
— Бедняжка! — говорил он, — --">