Артур Байрон Кавер - Ночь заново прожитой жизни

ухватила его за жилет, притянула к себе и тихо прорычала:

— Потому что сегодняшняя ночь не слишком подходит для того, чтобы умереть. — Она оттолкнула его, затем осмотрелась вокруг. — Ваш «колдун» может с тем же успехом умереть и завтра ночью.

Судья Дэнфорт взял ее за руку и мягко потянул в сторону от Гудмэна и толпы.

— Вы что, защищаете этого человека? — спокойно поинтересовался он. — Этого служителя дьявола?

— Да, я не присутствовала при обвинении Гудмэна, поскольку убивала всякую гадость в Нью-Йорке. — Перед глазами Саманты промелькнули индейцы, восстающие из могил, чтобы напасть на собрание горожан. — Однако у меня есть причины подозревать, что и вас, и других одурачили.

Дэнфорт был шокирован.

— Сначала Гудмэн донес на женщину за то, что она ведьма. После того как мы обсудили все доказательства и вынесли решение испытать ее, мы нигде не смогли его найти. Он снова появился только тогда, когда ее признали виновной и назначили наказание. Вскоре после того как он навестил ее в темнице, она сбежала. Эта ведьма по-прежнему на свободе. Разве из этого не следует, что он заодно с дьяволом?

— А разве можно говорить о справедливости суда, который приговаривает к казни невинного человека? — вопросом на вопрос ответила Саманта. — Я знаю больше вас.

— Что, например? — спросил Дэнфорт.

— Эту женщину обвинили только из-за его доноса? Или были и другие, кто посчитал, что она в сговоре с дьяволом?

Уголки рта Дэнфорта поползли вверх. Он кивнул в сторону человека, в котором Саманта узнала шерифа Корвина, в свою очередь указавшего на того, кого оттолкнула Саманта.

— Выведи девушек, — сказал шериф Корвин, — выведи их немедленно и покажи ей дьявола, который вовсе не в Нью-Йорке, и не в Вильямсбурге, и не где-либо еще. Сегодня, в 1692 году, дьявол здесь, в Салеме.

В 1692 году в Салеме! Баффи подскочила на постели во сне. Значит, Истребительница находилась в самой гуще охоты на ведьм, которая в те далекие времена велась в Салеме, штат Массачусетс! Это был один из самых ярких эпизодов раннеколониального периода истории Америки. Баффи много знала об этом из фильмов ужасов.

Человек, которого оттолкнула Саманта, посмотрел ей в глаза.

— Это ты во всем виновата, женщина. Ты мешаешь торжеству справедливости.

— Если то, что ты хочешь сделать, на самом деле справедливо, никто не сможет этому помешать, — сказала Саманта. — Теперь, сэр, пожалуйста, сделайте то, о чем вас попросили.

— Это Джозеф Патнэм, — пояснил судья Дэнфорт. — Его дочь Хизер — одна из тех девушек, кото рых ему придется сейчас привести сюда, чтобы удовлетворить твое любопытство. Давай же, иди, мы дол жны это сделать. Он ушел.

— Не только любопытство заставляет меня усом питься в вашей мудрости, — заметила Саманта. — Хотя отчасти именно оно. — Да.

Саманта и мужчины ожидали в молчании. Искры от огня разлетались во все стороны, отражаясь в глазах разъяренной толпы. Гудмэн стоял спокойно, неподвижно и смотрел на нее. Легкий ветерок перебирал его длинные волосы. Мужество этого человека произвело на Саманту большое впечатление. Она подумала, что при других обстоятельствах они вполне могли бы стать друзьями.

Почему бы не побороться за то, чтобы он остался в живых? В конце концов, в ее обязанности входит не только расправа со всякой нечистью, но и защита невиновных.

— Это он! — исступленно выкрикнула юная девушка. — Он в ответе за мое сумасшествие! — Материал и покрой ее платья указывали на то, что она принадлежит к богатой семье, скорее всего, какого-нибудь торговца, однако рукава были изорваны в клочья, многие швы разошлись. У девушки были безумные глаза, а на прекрасной коже цвета слоновой кости алели свежие царапины.

Саманта поняла, что это и есть Хизер Патнэм. Еще она заметила, что ногти Хизер были испачканы в крови: девушка сама нанесла себе раны в знак того, что ее посетил дьявол, если, конечно, он когда-либо бывал здесь.

Вернувшись на секунду в век двадцатый, Баффи без колебаний определила ее состояние как истерию.

Хизер и еще две девушки примерно того же возраста и в таком же состоянии были обвязаны одной веревкой за талии. Патнэм и четверо других мужчин, натягивая концы веревки, с трудом удерживали их, чтобы они не набросились на преподобного Гудмэна и не выцарапали ему глаза.

Патнэм явно забыл о своих обязанностях. Он горестно взирал на дочь и изредка вытирал слезы. ¹ Дэнфорт покачал --">