Джоан Кэтлин Роулинг - Гарри Поттер и Принц-Полукровка (перевод В. Сорокина)

настоящий бой.

Фадж прокашлялся и с явным усилием перестал крутить свой котелок.

— Но это убийство было в газетах, — премьер-министр внезапно остыл. — В наших газетах. Амелия Боунс… Женщина средних лет, жила одна. Жуткое было убийство. О нём столько писали. Полиция была сбита с толку.

Фадж вздохнул.

— Надо полагать, — сказал он. — Убита в комнате, запертой изнутри. Мы-то, со своей стороны, точно знаем, кто это сделал, да это ни на шаг не продвинуло нас к его поимке. А ещё была Эммилин Вэнс, об этом вы может даже и не слышали.

— Ещё как слышал! — возразил премьер-министр. — Это, чтоб вы знали, прямо за углом отсюда произошло. У газет был просто праздник, «нарушение закона и порядка на заднем дворе премьер-министра…».

— И будто нам этого мало, — продолжал Фадж, почти не слушая премьер-министра, — так теперь ещё всё вокруг кишит дементорами, которые нападают на людей то здесь, то там…

В давние, более счастливые времена эта фраза была бы для премьер-министра совершенно непонятной, но теперь он был более осведомлён.

— Я считал, что дементоры охраняют узников в Азкабане, — осторожно сказал он.

— Так и было, — устало ответил Фадж. — Да сейчас не так. Они покинули тюрьму и присоединились к Сами-Знаете-Кому. Не буду притворяться и говорить, что для нас это не было сильным ударом.

— Но, — произнёс премьер-министр с чувством пробуждаюшегося ужаса, — не вы ли мне рассказывали, что эти существа выкачивают из людей надежду и счастье?

— Совершенно верно. И их становится всё больше. Вот откуда этот туман.

Премьер- министр безвольно опустился в ближайшее кресло. От мысли, что по городам и сёлам бродят невидимые твари и сеют среди его избирателей отчаяние и безысходность, ему стало совсем не по себе.

— Послушайте, Фадж, вы должны что-то предпринять! Это ваша обязанность, как министра магии!

— Мой дорогой премьер-министр, неужели вы на самом деле думаете, что после всего этого я мог остаться министром магии? Меня три дня как спровадили! Две недели всё волшебное сообщество голосило, требуя моей отставки. За весь свой период правления я не видел их такими сплочёнными! — Фадж храбро попытался улыбнуться.

Премьер- министр тут же прикусил язык. Несмотря на негодование по поводу своего нынешнего положения, он искренне сочувствовал сидевшему напротив человеку, выглядевшему выжатым лимоном.

— Мне очень жаль, — сказал он, наконец. — Может, я чем-то могу вам помочь?

— Очень мило с вашей стороны, премьер-министр, но уже ничем. Сегодня меня послали к вам, чтобы ввести в курс последних событий, а также познакомить со своим преемником. Вообще-то он уже должен был быть здесь, но, понятное дело, сейчас у него дел хоть отбавляй.

Фадж оглянулся на портрет уродливого коротышки в длинном кудрявом серебристом парике, который кончиком птичьего пера ковырялся в своём ухе. Поймав взгляд Фаджа, портрет сказал:

— Вот-вот будет, заканчивает письмо Дамблдору.

— Удачи, — впервые голос Фаджа звучал язвительно. — За последние две недели я ему дважды на дню писал, но он даже с места не сдвинулся. Если бы он только уговорил мальчишку, возможно, я бы всё ещё… Что ж, может Скримджеру повезёт больше.

Фадж погрузился в полное обиды молчание, которое практически тут же было прервано портретом, внезапно заговорившим своим резким официальным голосом:

— Премьер-министру магглов. Необходимо встретиться. Срочно. Прошу ответить как можно скорее. Руфус Скримджер, министр магии.

— Да, да, хорошо, — растерянно ответил премьер-министр, и не успел он и дёрнуться, как языки пламени в камине вновь стали изумрудно-зелёными, взметнулись вверх, в самом их сердце появился ещё один вращающийся волшебник, и, мгновение спустя, уже стоял на антикварном коврике.

Фадж поднялся и, после некоторых колебаний, премьер-министр последовал его примеру, наблюдая за тем, как вновь прибывший распрямляется, смахивая пыль со своих длинных чёрных одежд и оглядываясь вокруг.

Первое, что пришло на ум премьер-министру, была дурацкая мысль о том, что Руфус Скримджер порядком похож на пожилого льва. В копне тёмно-рыжих волос и густых бровях проглядывали седые пряди, сквозь очки в тонкой металлической оправе смотрели внимательные желтоватые глаза, а лёгкая размашистая походка, несмотря на небольшую хромоту, обладала определённой грацией. Сразу же ощущались проницательность и напористость. --">