Джилиан Рубинстайн - Небесный лабиринт

внимание Даррена, и он соглашался на все, лишь бы принимать участие в жизни брата, которым он восхищался. Но, когда-то вполне невинная, теперь игра превратилась в нечто весьма неприятное и угрожающее. Бену это не нравилось, как не нравился и тот человек, в которого медленно, но верно превращался Даррен. Их взаимоотношения зашли в тупик, из которого ни один не мог выбраться. Даррен всегда был преследователем и победителем, Бен — преследуемым и жертвой.

Правила установил Даррен, и иногда игра тянулась целыми днями. Бен не мог угадать, когда Даррен соберется произвести окончательное «убийство», но обычно это происходило в безлюдных местах и выражалось в различных формах издевательств, на которые только способна фантазия семнадцатилетнего подростка.

— Давай, — распорядился Даррен, — Я весь день вкалывал и заслужил небольшое развлечение. Ты должен добраться до дома, иначе ты труп.

— Даррен, ну пожалуйста! — умолял Бен. Он попытался вывернуться из захвата Даррена, но лишь оцарапал руку о решетку.

— Или ты предпочитаешь оставаться здесь? — будничным тоном осведомился Даррен с таким видом, словно мог простоять в таком положении хоть несколько часов.

— Мне нужно в туалет! — в отчаянии воскликнул Бен.

— Я отпущу тебя, если ты пообещаешь поиграть со мной. Идет, маленький хныкала?

Как всегда, Бену пришлось уступить. «Должно быть, со мной что-то не так, — горестно размышлял он, направляясь в туалет. — Почему я не могу просто сказать «нет»?»

Он быстро вымыл руки и постоял у двери ванной, прислушиваясь и размышляя, где сейчас находится Даррен. Если брат притаился у задней двери, Бен сможет тихонько выйти через парадный вход и удрать. Он на цыпочках прокрался по коридору и тут с ужасом услышал какой-то скрип на кухне. Последние метры до двери Бен преодолел одним прыжком, распахнув ее, начал спускаться с крыльца так тихо, как только мог.

Даррен сидел на корточках за живой изгородью. Он обежал вокруг дома, пока Бен пробираися по коридору. Сейчас он неожиданно вырос за спиной у Бена, словно зомби из фильма ужасов, и прошипел ему в ухо:

— Я даю тебе пять минут форы!

— О'кей! — в отчаянии выкрикнул Бен.

Он повернулся и побежал по Форсайт-авеню. Дома его ожидала куча работы, к тому же хотелось посмотреть телевизор, но вместо этого он бегал по улицам, преследуемый маньяком, который называл себя его братом. «Дубина!» — ругал себя Бен, но при этом не сбавлял хода.

Как всегда, напряжение игры быстро сказалось на нем. Сердце гулко стучало в груди, в горле отчаянно першило. Ему было очень легко представить, что его преследуют по-настоящему, что для него это действительно вопрос жизни и смерти. Иногда Бену казалось, что внутри у него есть скрытый резервуар страхов, которые обычно не беспокоят его, но время от времени просачиваются наружу… особенно когда он играет в «охотника». Кошмары, которые он предпочел бы забыть, лихорадка погони, страх оказаться загнанным в угол и быть пожранным демонами с человеческими лицами — все это обрушивалось на него. Тихие пригородные улочки и опрятные садики казались слегка искаженными, как будто он попал в сон. Даже свет уличных фонарей был каким-то зловещим.

Бен подбежал к перекрестку, притормозил и осторожно выглянул из-за угла. Улица была пуста. В сгущавшихся сумерках все краски поблекли. Деревья уныло тянули свои безлиственные ветви. Серое, затянутое облаками небо только к западу слегка прояснялось. Было не очень холодно, но в воздухе присутствовало что-то мрачное, заставлявшее Бена невольно вздрагивать.

На другой стороне дороги он увидел освещенные окна дома Эндрю Хейфорда. Возникла великолепная идея: заскочить туда и спрятаться на часок-другой. Если повезет, Даррену надоест рыскать по улицам, и Бен сможет спокойно добраться до дома. К тому времени уже вернутся родители. Конечно, это не положит конец игре в «охотника», но, во всяком случае, очередной раунд будет перенесен на другой срок.

Бен быстро огляделся по сторонам. Даррена поблизости не наблюдалось. Тогда он подбежал к парадной двери Хейфордов и нажал кнопку звонка.

В обычно чистом и прибранном доме царил хаос. Когда Марджори, мать Эндрю, открыла дверь, Бену показалось, что она выглядит как-то по-другому: моложе и более оживленной, чем раньше.

— Привет, Бенни! — тепло поздоровалась она и даже положила руку ему на плечо. С тех пор, как Бен в последний раз видел ее, он вырос на --">