Владимир Константинович Арро - Мой старый дом

обязательства и теперь думает, как бы их ещё повысить. Я читал, когда мы с мамой ходили выписываться со старого адреса, в стенгазете нашей жилищной конторы всё об этом написано.

Я вскочил с дивана и крикнул:

— Здравствуй, Файзула!

Он, наверное, не услышал, так как был ещё на порядочном расстоянии. Тогда я снова крикнул:

— Здравствуй, Файзула!

Но он прошёл мимо и, казалось, совсем меня не заметил. Как же так, ведь он меня любил и всегда называл хорошим помощником во всех начинаниях.

Я пошёл рядом с ним. Я сказал:

— Файзула, здравствуй, ведь это я, Саня Скачков, твой помощник во всех начинаниях. Вот я приехал.

Он сказал, не оборачиваясь:

— Я вижу, что ты приехал, но лучше бы ты не приезжал.

— Почему, Файзула?

— Я тебя вычеркнул.

— Из списка помощников? Ну, так это ж ерунда, Файзула! Подумаешь — из списков! Я всё равно буду приезжать и оказывать тебе помощь во всех начинаниях.

— Не из списков, — сказал Файзула. — Я тебя из сердца вычеркнул.

Мне стало обидно, что он так сказал.

— Это почему же? — спросил я. — Я такого не слышал. Раз человек переехал, его, конечно, можно из списков вычеркнуть. Но зачем же из сердца? Я ведь вот вас никого не вычёркивал?

Файзула остановился и впервые за всё время посмотрел на меня.

— Потому что мы чужая лодка не угоняли и весло не пускали по течению.

— Постой, а разве я чужую лодку гнал?

— Гнал.

— Где?

— А вот там, на Невке.

— И весло пускал по течению?

— Пускал. Прямо Балтийское море. Разве это хорошо?

Я дико захохотал. Я иногда хохочу очень дико. Это на многих действует. Особенно на учителя математики Закавыку. Он даже портфель один раз уронил, когда я дико захохотал.

Файзула тоже чуть метёлку не выронил.

Я говорю:

— Файзула, это сущие выдумки!

Файзула рассердился:

— Зачем говоришь — сучие? Не надо говорить — сучие! Мне ЖЭК говорил! Мария Михайловна говорил. На тебя хозяин писал!

— Какой ещё, — спрашиваю, — хозяин?

— Лодка хозяин! Какой хозяин. Сам знаешь, какой хозяин, — директор лодочной станции!

— Не знаю я никакого хозяина. И лодки не брал. И вёсла по течению не пускал, всё это су… всё это выдумки, Файзула!

— Пойди ЖЭК доказывай! Мария Михайловна доказывай. Файзула тебе не уважает. Зачем чужая лодка понадобилась? Что, не мог к Файзуле прийти и сказать: «Файзула, покатай меня на лодке». Я на лодочной станции летом лодку брал?

— Брал.

— Вас катал?

— Катал.

А он тогда здорово нас покатал! И по мороженому всем купил. Это у Файзулы был день рождения.

— Ай, как нехорошо делал: человек ушёл туалет искать, а ты лодку брал. Себе пятно поставил. Мне показатель портил. Зачем портил мне показатель?

— Да не портил я, Файзула!

Он снова пошёл, а я побежал рядом с ним.

— Туалет какой-то… Не знаю я никакого туалета…

— Ай, как нехорошо напоследок делал, — повторял Файзула. — Зачем не дал свой новый адрес? Человека запутывал. ЖЭК запутывал. Файзула запутывал. Ай, совсем плохо!..

Ничего ты ему не докажешь. Я и отстал.

Чёрные дырочки

Я вошёл в свою парадную и увидел почтовый ящик. Письма не было, это я понял с порога. Когда есть письмо, дырочки светлые, а когда нет — тёмные. Дырочки были не только что тёмные, а прямо чёрные. Я даже подумал: может, чёрное письмо от него пришло? И пошарил в ящике рукой. Но письма не было, а одни только дырочки. Ерунда, конечно, чёрных конвертов не бывает.

Когда мы переезжали неделю назад, батя был ещё в командировке. Он как летом уехал, так ещё и не возвращался. Я ему писал, но их ведь перебрасывают с места на место, так что он, может, ещё ничего и не знает и пишет по старому адресу, пишет… А вот чего-то не пишет.

Мне новый дом, может, потому и не нравится, что бати в нём нет.

Я вернулся на задний двор и лёг на свой диван. Я стал думать, что же мне теперь делать. Сначала я хотел пойти в ЖЭК и всё объяснить. Мария Михайловна поймёт, что вышло недоразумение. Но одному идти было всё-таки боязно. И я решил подождать Михеева с Суминым. Ведь если я дам честное пионерское слово, мне поверят. Файзула всегда говорит: «Скажи честное пионерское». Надо было мне ему сразу сказать, а не смеяться дико. Но я скажу после. А Михеев за меня поручается. За меня кто хочешь поручается, кроме --">