Теренс Блэкер - Спорим, это мальчик!

у меня — в уютном доме в пригороде Лондона, у «тети» Гэлакси (ведь она теперь стала тетей!) — в трейлере, носившемся по всей Америке. Время от времени от нее приходили открытки с обрывками новостей и фотографиями ее сына Сэма. Еще через два года она сообщила, что Тони Лопес ушел из дома, как она выразилась, «чтобы повидать мир и обрести себя». Позднее мы узнали, что он в тюрьме.

Все эти годы мы с сестрой поддерживали между собой связь, но, если уж говорить правду, у нас осталось очень мало общего. Гэлакси жила у себя на Западном побережье Америки и, насколько мы понимали, в довольно сомнительном окружении, а мы жили спокойной, трудовой жизнью в Лондоне.

И тут это ужасное, оглушительное известие!

Я так горевала, что даже сама удивилась. В детстве мы с сестрой не были особенно близки, а когда она выросла такой странной, безответственной, ни в чем не похожей на меня, то стала казаться мне какой-то незнакомкой, которая по чистой случайности родилась в той же семье, что и я.

А теперь я вдруг поняла, что мне будет не хватать сестры со всеми ее причудами. В самолете, по дороге на похороны, мне представлялась не Гэлакси, рок-фанатка с подозрительными приятелями, а маленькая Гейл, которая никак не могла приноровиться к окружающему миру, но считала, что это проблемы вовсе не ее, а окружающего мира. У меня замечательная, дружная семья, и все-таки без этой девочки мне было одиноко.

В Сан-Диего, где она жила в последнее время, меня встретил человек по имени Джеб Дурковиц, который оказался адвокатом Гейл. Он объяснил мне, что возникла непростая ситуация. Сэм, которому только-только исполнилось тринадцать, остался совершенно один на свете. В письме к Дурковицу Гэлакси ясно дала понять: случись с ней что-нибудь, семья Бертон должна о нем позаботиться.

Бедная моя Гейл, бедная Гэлакси! Даже и в смерти она не утратила своего таланта осложнять людям жизнь.

Мэтью

От моего двоюродного братца воняло, но ему это явно было по барабану. Можно подумать, этой вонью он с самого начала давал понять, что его не волнует мнение окружающих.

Он сгорбился на кухонной табуретке и уставился на своих новых родственников темными блестящими глазками-пуговицами.

— Во как, — протянул он. — Мистер и миссис Дэвид Бертон. У себя дома. А также их единственный сыночек Мэтью.

Мне показалось, что его американская речь врастяжку звучит что-то уж слишком презрительно для мальчика в его возрасте.

Я покосился на родителей. Я ждал, что они его одернут, но они стояли себе как ни в чем не бывало и дружно улыбались этому лохматому идиоту, как будто в жизни не видели такого очаровательного ребенка.

В конце концов папа обратился ко мне:

— Может быть, Сэм захочет выпить сока из холодильника.

— Сок — это отстой, — сказал Сэм.

Папа улыбнулся.

— Не стану спорить, — примирительно сказал он.

Очень скоро выяснилось, что для Сэма Лопеса отстоем является абсолютно все.

Осматривать лондонские достопримечательности — отстой. Еда, которую готовит мой папа, — отстой. Наши соседи Пантуччи, которые все вчетвером пришли с ним поздороваться, — отстой. Британское телевидение — полный отстой, особенно когда Сэм обнаружил, что у нас нет кабельного канала. («Всего пять программ? Черт возьми, скажи, что ты пошутил!») Ложиться спать раньше полуночи — отстой, вставать раньше полудня — аналогично.

На второй день это начало меня раздражать.

— Что ж у тебя вся жизнь такая отстойная? — спросил я его за обедом.

Он посмотрел на меня расширенными, потемневшими глазами, и я с опозданием сообразил, что не стоило так разговаривать с человеком, у которого совсем недавно умерла мама.

— Сам удивляюсь, братец, — тихо сказал он. — Спроси чего-нибудь попроще.

Мистер Бертон

Для нас наступили трудные дни. В нашей семье всегда было принято сообща обсуждать проблемы, но Сэм предпочитал замыкаться в себе. Он часами просиживал в своей комнате, слушал музыку через наушники или застывал перед телевизором, тупо уставившись в экран.

Если он все-таки разговаривал, то чаще всего хриплым, злым голосом, от которого уютная атмосфера нашего дома трещала по всем швам. К тому же и выражения у него были не совсем подходящие для мальчика его возраста. Хоть Сэм и не получил хорошего образования, однако по части всяческой ругани он вполне мог считаться круглым отличником.

Но я смотрел --">