Юлия Дмитриевна Ляплина - Про Колобок

Показалось было, что в стороне среди дерев силуэт маячит, засмотрелась кошка, но вперёд так и продолжала красться.

Идёт, в сторону смотрит, вдруг запнулась лапка у Машки о что-то мягкое. От неожиданности подскочила кошка, повернулась, а то волк на неё смотрит. На хвост она Серому наступила и стоят они уже нос к носу.

Сердце выскочило у Машки в кончик хвоста, вытянулась она в струночку: “Тронешь-шь-шь куш-ш-ш-у-у-у!” — зашипиела.

“Фу ты, кошка! Чего заплутала?” — растерянно обратился к ней волк. — “Спокойно, мирно ты, э! Стар я, за вами, дураками, гоняться.”

“Обещаешь-шь-шь?” — все еще с шипением протянула Машка.

“Да брось, хвост даю! Проще будь! Ты по что из деревни выползла?” — волк поднял передние лапы так, что стал похож на громадного суслика. Выражение его морды излучало дружелюбие.

“Меня Машкой зовут, у деда с бабою моих горе приключилось. Голод грядет в деревню, помочь им хочу.” — на выдохе протараторила кошка.

“Дело доброе.” — ответил Серый, почесывая себя за ухом. — “Подумаю и я, чем подсобить вам, а ты дальше ступай.”

Машка радостно промурчала: “Спасибо тебе Серенький. Спасибо, хорошенький!” — и рассталась на этом с волком.

Солнце, казалось, вот-вот коснётся еловых макушек, а кошка еще до лисицы не добралась.

“Ох, поспешить надо, до темноты воротиться.” — подумала Машка.

С каждым шагом лес становился все более мрачным. Где-то над головой кошка слышала шорохи, раздавалось тонкое стрекотание. Путница вздрагивала, осматривалась, но замечала лишь мелькание крыльев в свете увядающего Солнца.

“Это — ничего, — успокаивала себя кошка, — верно, мыши летучие распоясались, кота крылатого на них нет!”

Солнце уж за лес опустилось, как на глаза кошке среди елей мохнатых попалась береза тонкая.

“Не уж-то дошла! Забралась Лисица, что и век искать ее будешь! Ага, Заяц говорил — третья, и направо.” — пробубнила Машка себе под нос и приметила березу заветную.

За деревом свернула кошка направо и в три прыжка очутилась у шатра. Высокий был он сложен из елового лапника, да сухих веток. Машка от изумления глаза вытаращила и обошла его кругом.

“Вот это Кумушка себе отстроила! Дворец — не иначе!” — сказала так кошка, да постучала в дверь. — “Кумушка Лиса, к тебе я пришла, отпирай замки, твою гостью встречай.”

Эхом разнеслось по лесу протяжное “чай-чай-чай”. Тишина стала ответом Машке.

“Спит что-ли? Да рано еще” — подумала кошка и постучалась снова. На этот раз ее удары были увереннее и отчетливее.

И вновь лишь эхо ответило Машке. Несколько раз повторило оно последний удар кошачьей лапки в дверь, затем стихло, будто лес проглотил его.

Машка в недоумении почесала кончиком хвоста за ухом. Вот-вот и в лесу настанет темень, что разглядеть путь будет не в силах даже кошка. А ее-то способности видеть в темноте одни удивляются, другие завидуют.

“Нехорошо, ой нехорошо.” — подумалось Машке.

Уж было собралась кошка домой поворачивать, как вдруг в шалаше загорелся крохотный огонек. Свет пробивался сквозь щелочки в стенах, вместе с ним зажглась надежда и душе Машки.

За свечением последовало недовольное бурчание, только голос совсем не был похож на мягкий тембр лисы. Испугалась кошка, от двери отступила, хвост поджала, а шерстка на ее спине вздыбилась. Вдруг дверь распахнулась.

“Ёж, ты что-ли?” — недовольным басом гаркнул хозяин шалаша.

В оправдание его невнимательности стоит отметить, что взъерошенная шерсть, и впрямь делала Машку схожей с ёжиком. Полумрак только усиливал это заблуждение.

“Тебе что, яблоко в голову вдарило? Что молчишь?!” — продолжал напирать голос.

Машка стояла в оцепенении. Напротив неё, в двери шалаша, торчал громила. Одной лапой он у собственного носа держал свечу, а свободной угрожающе тряс над головой. Хозяин убежища точно умел произвести впечатление.

“Я тебя!” — продолжал гневиться хозяин шатра.

На этом терпение громилы лопнуло, в один неуклюжий шаг он очутился рядом с Машкой, нагнулся и в изумлении отступил.

“Кошка!” — слишком громко для ночного леса воскликнул он. — Ты чего тут? Разбудила меня, горемыка!”

Машка опустилась на сырой мох и сжалась, кончиком хвоста она прикрыла глаза.

“К лешему зашла, ой к лешему! Говорила мне баба через поле не ходить, по лесу не бродить, а пошла же я, ослушалась” — сквозь зубы тонко протараторила кошка.

“Ты что! — рассмеялся громила, — меня это за духа --">