Виктор Владимирович Муратов - Румия

взять билеты. Друзья удивились и повеселели.

— То добра примета, колы первые пассажиры мужчины. План с гаком выполню.

«Мужчины» улыбнулись и промолчали.

Аркадия — это не только пляж. Это санаторий, это парк.

Широкая аллея спускается вниз. По сторонам ровно подстриженные кроны деревьев.

Холодок Сашка чувствует, и шум, похожий на дождь в лесу, слышен, а море…

Аллея вдруг куда-то проваливается, и стена, голубоватая, прозрачная, уходит в небо и сливается с ним у самого солнца. А от солнца на Сашку бежит по голубой стене золотая дорожка.

— Ох ты-ы! Это море? — Сашка остановился, и дух у него захватило. Дальше идти он боялся. Казалось, что вся эта водяная громадина сейчас обрушится на него вместе с солнцем. А Цоба закричал что-то и бегом пустился к морю, снимая на ходу рубаху.

Сашка боялся, но и трусом показать себя не хотел. Он тоже разделся. В воду не лез. Ежился от холода на остывших за ночь голышах и ждал, когда Цоба первым войдет в воду.

Цоба с разгона влетел в море и поднял разноцветные брызги.

— Эй, моряк, — кричал он, — дрейфишь?

Сашка осторожно вошел в воду. Море лишь с берега казалось спокойным. Вода то приподнимала Сашкино тело, то опускала на песчаное дно — море дышало. Сашка поплыл. Все непривычно: впереди не видно берега, а на дне черные водоросли шевелятся, будто пытаются поймать Сашку за ноги. А может, то вовсе и не водоросли… Да и вообще, говорят, акулы на людей нападают.

Сашка поспешно вылез из воды, долго прыгал то на одной, то на другой ноге — грелся и ждал Цобу. А тот заплыл метров на пятьдесят и отдыхал теперь на спине, разметав в стороны руки.

«Вот это пацан, да! — восхищался Сашка новым знакомым. — Вот с кем бы подружиться».

— Ну что ж, Качан, — вытирая лицо грязной майкой, сказал Цоба, — жми в свою мореходку. Тем же трамваем. Давай!

* * *

В мореходное училище Сашку не приняли. Набор курсантов уже закончился. Посоветовали приехать на следующий год.

Легко сказать: на следующий год. А где жить, что делать все это время? Ехать обратно, чтобы засмеяли ребята? А особенно этот Свиридов? Ни за что!

Сашка стоял на Приморском бульваре и смотрел на море: оно казалось тихим, совсем не романтичным, удивительно деловым, равнодушным к Сашкиной судьбе. В порту коптили корабли, над ними медленно вертели своими хоботами портальные краны. И только дальше, где море упиралось в серый горизонт, от черной точки поднимался лохматый дымок.

«Куда он пошел? Может, в Сингапур, — вздохнув, подумал Сашка. — Что делать? В кармане ни копейки, в желудке пусто. Эх, попасть бы сейчас на тот корабль. Вот он уже скрылся, словно нырнул в море, и только черное облачко осталось на горизонте. А что если поехать в Измаил? Говорил же Цоба, что там корабли и устроиться легче, чем в Одессе».

Другого выхода Сашка не находил. «Вот только бы поесть раньше, чем ехать. Но где раздобыть кусок хлеба?»

Сашка медленно побрел к вокзалу. У главного входа на фанерном щите висело расписание поездов. «Одесса — Измаил. Отправление — 22–00», — прочел он.

Часы на столбе показывали половину третьего.

«Долго ждать. Катану на товарняке», — решил Сашка и быстро пошел вдоль забора, отгораживающего пути. Найдя место, где не было колючей проволоки, Сашка без труда перелез через забор, прошелся по высокому перрону и увидел длинный состав. На одном из вагонов было написано: «Кишинев 14/9».

Выждав, когда паровоз дал гудок, Сашка взобрался по шаткой подножке на платформу. Поезд лязгнул буферами и стал набирать скорость.

Сашка сидел среди каких-то ржавых механизмов, болванок, колес.

Состав медленно продвигался через кукурузные поля, останавливался у каждого разъезда. К вечеру похолодало, и голодному Сашке стало еще тоскливее. «Хоть с голоду подыхай. Как собака. И того хуже. Ей, глядишь, кто кусок кинет. А тут…»

Сашка покрепче обхватил ногами чугунную болванку, на которой сидел, и в полусне подумал: «Может, удастся на корабль. А там моряки накормят. Они добрые».

Проснулся Сашка от толчка.

— Вставай, турист, приехали, — гудел чей-то голос над ухом.

Сашка открыл глаза и съежился. Над ним склонился милиционер.

Улизнуть нет возможности. Милиционер крепко держит за локоть.

— Ох, и спишь же ты, парень, — качает он головой. — Из-за тебя чуть в Бендеры не уехал.

«Бендеры. Так это уже Молдавия», — мелькнуло в Сашкиной голове. Он осмотрел вокзал. Небольшое --">