Лия Асфоделмор - Хрустальные чувства

тяжело, ведь девочка знала, что ее родные сейчас вне себя от горя, даже несмотря на оставленную записку. И все же, она так давно хотела отправиться в плавание, а после увидеть далекие берега. Уныние уступило место любознательности. Окрыленная предстоящими приключениями, Злата, едва достигнув новой земли, где все растения были окрашены в лиловый и фиолетовый, отправилась дальше. Какое-то время она ехала в повозке, затем пошла пешком. Стояло прекрасное утро, пахло свежестью росы и немного нектаром, ведь налитые цветом бутоны уже начинали раскрываться. Широкая дорога вела странницу меж изгибов речки и аметистовых долин, затем плавно свернула в лес. Пышные кроны тополей и осин соприкасались, даря прохладу.

Но вскоре пройденные полянки стали повторяться. Девочка сбилась с пути. На одной из залитых солнцем опушек, когда уставшие ноги просили хоть минутку передышки, Злата села на пенек. Размышления о том, что делать прервал шорох в ягодных кустах. Стоило только раздвинуть жесткие ветки – перед глазами возникло черно-сиреневое оперение. В траве беспомощно билась птица, размером с утку. Разглядев отсутствующие кое-где ягодки, девочка поняла, что они оказались ядовиты.

Без промедления из сумки появилось снадобье в бутылочке. Оно отлично помогало при отравлениях, а рецепт его хранили страницы толстого фолианта, который Злата давно прочитала вдоль и поперек. Несколько капель чудесного эликсира помогли. Расправившая крылья птица наградила спасительницу звонкой песней и примостилась на плече. Дальнейший путь в столицу прошел намного веселее. Все же, в компании гораздо проще и спокойней, чем в одиночку.

В королевстве Чуткости царила тоска. Здесь жили истинные воплощения добрых эмоций, но после вторжения Хагена эти существа потеряли самое ценное – собственные чувства, сделавшись булыжниками без любви и надежды. Стремительный бег времени теперь не имел значения, их уже ничто не радовало. Можно ли что-нибудь сделать для них? Ответ, пожалуй, стоит поискать во мрачном покое дворца. Девочка без труда миновала стражей: те бесцельно смотрели прямо перед собой, даже не думая останавливать непрошенных гостей. Замок владыки Велория утопал в роскоши, поражая фантазийными картинами, статуями из чистого золота, укромным цветущим задним двориком. Здесь было так много всего переливающегося, блестящего, словно звезды в ночном небе.

Король, обедая, сидел за длинным столом, уставленным разнообразными блюдами с фруктами, зажаренным до золотистой корочки мясом, закусками, коим не было числа. Несмотря на аппетитный запах кушаний, лицо Велория оставалось неподвижным, как у статуи, а кожа имела такой же неестественный серый цвет, как у подданных. Злата растерялась от такой удручающей картины и помедлив, произнесла:

– Приветствую вас, ваше величество! Прошу, не гневайтесь за вторжение. Но… что же с вами случилось?

– К чему эти вопросы? С тех пор, когда чародей лишил нас сути и спрятал ее, ничего уже не важно. Мои слуги изо дня в день убирают мой дом, повара готовят еду. Мы все повторяем привычный уклад. А зачем? Если нет возможности желать, нет способа найти смысл.

Король покачал головой и замолчал. Его вид ясно давал понять, что спрашивать про амулет не стоит. Однако девочка, не поддавшись горечи отчаяния, предприняла еще попытку:

– Куда он спрятал украденное? Или вы, наверное, не знаете?

– Отчего не знаю? Там, за соседней дверью, в подземелье, – он махнул рукой вправо. – Близко, но ни одному из нас не войти туда. Замок откроется только тому, кто еще способен испытывать радость. Какая ирония.

Мужчина был так расстроен, что не замечал очевидного. Если все так, как он говорит, его маленькая гостья сможет миновать двери. В обеденный зал вошли угрюмые служанки и унесли грязную посуду. Злата и птичка осмотрели комнаты и нашли, что искали. Едва пальцы сжали ручку, украшенную завитками, возникло сияние. Вниз уходили ступени тысячами выщербленных в скале платформ. Долго тянулась крутая дорога. Свечка в фонарике, защищённая от ветра стеклом, исправно горела, немного разгоняя мрак. Словно змеи среди расщелин извивались стылые сквозняки, от сырости и темноты бросало в дрожь. Огромных трудов стоило преодолеть малодушие. По сравнению с завесой почти непроницаемой черноты, сумрак ночи казался пустяком. А ведь когда-то страх перед темнотой прогонял сон.

Наконец, впереди показалась огромная каменная зала с неровными стенами и --">