Анна Сергеевна Архангельская - Страна Рой

родители. Меня назвали Анной, в честь любимой маминой бабушки. А кто это – Марклоф? – никогда не слышала о таком? – с интересом и чуть бодрее проговорила я.

– Анна… – хм..хорошее имя, доброе, наверное, как и ты, и оно немного схоже с именем моей сестры, ее звали – Анрике. Она к сожалению погибла в битве за нашу страну Рой.

Немного помолчав, видимо, что-то вспоминая, она продолжила:

– А Марклоф – это хранитель времени и всего волшебства когда-то..но, не теперь. Сейчас он, наверное, просто хранитель времени. Ах, как же мало осталось серените, совсем чуть-чуть, и то, только на платьице, – глубоко вздохнув, затем неспешно выдохнув сказала фея голосом, полным тревоги и грусти.

– Раньше было много, а теперь…(она опять жалобно вздохнула), поэтому ты меня наверное и увидела.

– Эллина, а что это за серените такое? – прохрипела я.

– Это такая волшебная пыль, мне без нее никак нельзя, вот только ее с годами у меня все меньше и меньше. Люди совсем перестали делать друг другу добро, просто так, без всякой выгоды. А ведь когда свершаются добрые дела, от них исходит невидимый свет, эти частички света мы, феи, ловим и собираем, и потом сами используем на великие дела.

– Какие такие великие дела? – заинтересованно промолвила я.

– На разные хорошие дела. Мы помогаем людям в трудную минуту, внушаем надежду и веру, дарим радость, помогаем обрести уверенность в себе и в жизни. Ну, по крайней мере, это было раньше, теперь нас почти нет, за 20 веков ни одного такого волшебного существа как я не встретила, ищу уже давно, всю серените извела, а так и не нашла ни-ко-го, – произнесла она по слогам чуть слышно.       Повисла тишина, только кошка и ее хвост ударяющийся об пол то вправо то влево, были слышны как гром среди ясного неба. Мурка, чуя за шкафом кого-то, видимо надеясь, что это возможно мышь, продолжала нервно размахивать из стороны в сторону хвостом. Не теряя надежду, как-то проникнуть в тесный угол шкафа за добычей, тихонечко просунула лапу под шкаф и начала там ею скрести. Оттуда послышался бубенчиковый трезвон Эллины:

– Ай-ай-ай! Эта кошка меня сейчас сцапает и проглотит, совсем как мышку, даже не заметит разницы! – чуть не плача произнесла Эллина.

Я растерянно улыбнулась:

– Не бойся, сейчас попрошу ее, чтобы ушла. Она меня очень любит и послушается.

Набрав полную грудь воздуха и нахмурив брови, как могла громко и взволнованно сказала:

– Мурка, иди к маме, она даст тебе молока, оставь меня, слышишь, я хочу побыть одна!

Вдруг у меня начался сильный приступ кашля. Кошка испуганно посмотрела на меня, затем нехотя встала, снова махнула хвостом, немного потянувшись, побрела в открытую дверь на кухню.

– Эллина, выходи, тебе ничто не угрожает – скрипучим голосом робко проговорила я, – и, если можно, подойди поближе. Мне жутко как интересно! Неужели, ты взаправдашняя фея? Никогда не видела фей, разве только что на картинке. (помолчав несколько секунд) Нет, не может быть такого, так не бывает, (сомневаясь) вернее бывает, да и то в сказках, в придуманных сказках – размышляла я вслух.

– Нам нельзя показываться людям, только в исключительных случаях! Давай-ка лучше ты садись ближе, может кое-что и расскажу. Опасаюсь кошки, а вдруг вернется и меня слопает – прозвенел тревожно голосок феи.

– Не могу, у меня ноги не ходят! – сипло и безрадостно ответила я Эллине и снова сильно начала кашлять.

Послышались громкие разговоры из кухни, мама разговаривала с папой. Он что-то крикнул маме, хлопнув дверью вышел на улицу. А мама заплакала, но не громко, как бы про себя, но я все слышала и мне было их всех очень жалко. Ведь это было все из-за моей болезни, я пыталась делать как мне говорят, но не всегда же получается так как ты этого хочешь. И как бы ни старалась, лучше никому не становилось. Иногда я думала: может Боженька заберет меня на небо и тогда всем станет лучше? Но, когда заходила в комнату мама, сжимала нежно мою руку, поглаживая по голове и целуя в щеку, заботливо смотря на меня с такой теплотой в глазах – я понимала, что она меня очень любит, и сильно опечалится если ее любимой девочки не станет. Затем снова продолжала бороться с болезнью, но сил становилось раз от раза все меньше, как и надежды на мое выздоровление.

Стало совсем тихо, мама ушла в свою спальню.

– Эллина, ты еще здесь? – уставшим и почти безжизненным голосом произнесла я.

– Да, уже сижу у тебя на подушке, ты и не заметила. Не хотела выходить, но тут --">