Наталья Гимон - Девочка и ветер

не верит в чудеса…», и ей словно бы слышался их сверкающий смех.

– Здравствуйте! Меня зовут… – закричала девочка звёздам. Но ветер насмешливо взглянул ей в глаза и сказал:

– Они не слышат тебя. Да им и всё равно. Несмотря на то, что они безумно древние, всё же все звёзды очень легкомысленны. И обидчивы. Если их случайно, даже нехотя, очень сильно обидеть, они могут и умереть.

– А-а… – только и ответила девочка, отводя взгляд от бархатно-чёрной, мерцающей алмазной пылью глубокой бесконечности, которая светлела до хрустально-голубого цвета при соприкосновении с рваным одеялом невесть откуда набежавших облаков. То здесь, то там оно было словно расшито искусной рукой неведомой кружевницы малахитово-зелёными окнами просвечивающейся сквозь него далёкой земли. И в этот момент прямо в глаза девочки ослепительно ударил белый огонь солнечного ока, сияющего в хрустальной лазури между бархатной чернотой и пушистой белизной.

– Ай! – от неожиданности вскрикнула девочка и, закрывая глаза руками, опрокинулась навзничь. Сильные крылья мгновенно сложились, стараясь прижать к спине ветра начинающие соскальзывать колени наездницы, и оба они с бешеной скоростью помчались вниз, словно камень, разрывая тонкую вату облака. Девочка, тщетно пытаясь поймать гриву своего скакуна, закричала от ужаса, осознав вдруг, что может сейчас разбиться как фарфоровая чашка – вдребезги.

– Держись! Держись же!!! – в который раз закричал ветер, но сейчас в голосе его тоже слышался страх. Девочка пыталась дотянуться до рвущейся к небу гривы и не могла. Тогда могучие крылья ветра накрыли её с головой, и на какое-то мгновенье девочке неожиданно показалось, что она стала лёгкой как пушинка, очутившаяся в самом центре ослепительно-белой звезды, а рядом, повсюду вокруг неё перешёптывались тысячи и тысячи голосов, и каждый желал поведать ей какую-то свою очень древнюю тайну. Но голоса вдруг быстро умолкли, когда белые крылья, наконец, разошлись в стороны, освобождая сжавшуюся в комочек фигурку.

Девочка открыла глаза и увидела, что они снова стоят под раскидистой яблонькой, там, где она впервые «увидела» ветер. Сказочный белый конь осторожно и мягко опустился на землю, чтобы его наезднице было удобнее спускаться.

– Сильно испугалась? – спросил ветер, и девочка молча кивнула. Ветер вздохнул и опустил голову: – Прости.

– А раньше так никто не падал?

– Раньше так никто и не катался…

– А почему же ты решил покатать меня? – помолчав немного, изумлённо спросила девочка.

– Один мой друг очень хотел, чтобы мы с тобой подружились.

– А кто он, этот твой друг?

– Дух людей. Друзья-люди называют её Ведьмочка. Когда она была маленькой как ты, мы были самыми лучшими друзьями, потому что понимали друг друга лучше кого бы то ни было. Теперь она выросла, стала взрослой, и услышать меня ей удаётся всё реже и реже. Но я по-прежнему всегда слышу её, – ветер печально вздохнул и добавил: – Когда-то она даже называла меня братом.

Девочка ещё немного помолчала и снова спросила:

– А настоящие братья у тебя есть? Или ты один на всей земле?

– Есть. – Ветер тряхнул точёной головой и гордо продолжил: – Нас много. Есть старые ветры. Они зародились бесконечно давно на тропах среди звёзд. Одни из них золотые и горячие как жар южных песков. Другие – совершенно белые как лёд северных айсбергов. Третьи – серые, слово клубящийся туман запада. А восточные кобылицы любят вплетать в свои гривы весенние цветы. Есть ещё чёрные скакуны гроз и штормов, и их гривы вспыхивают яростным серебром молний…

– А ты? А как же зовут тебя? – вдруг перебила девочка.

– У меня нет имени, – смущённо переступил с копыта на копыто ветер. – Я облетел весь мир, изведал все тайны земли. Когда-нибудь я отправлюсь к звёздам и познаю суть вселенной. Но сейчас у меня нет имени. Такие молодые ветры как я зовутся людьми бризами. Но разве это имя? Да ещё и одно на всех…

– Тогда я буду называть тебя Странник, можно? – спросила девочка и, протянув руку к ветру, погладила золотистый шёлк его чёлки.

– Странник… – прошептал ветер и уткнулся мягкими, тёплыми губами в плечо девочки. Детские руки обняли белоснежную сильную шею небесного скакуна. Наконец ветер вздохнул и тихо сказал: – Мне пора…

– Нет-нет! Не уходи! – Девочка крепче обняла его за шею, боясь отпустить, но уже зная, что так нужно. Чуть помедлив, она, наконец, спросила дрожащим голосом: – А ты ещё придёшь ко мне --">