Анатолий Иванович Мошковский , Борис Николаевич Полевой , Леонид Пантелеев , Юрий Яковлевич Яковлев , Алексей Венедиктович Кожевников , Эдуард Юрьевич Шим , Лев Израилевич Квин , Глеб Михайлович Пушкарев , Василий Михайлович Коньяков - Твои ровесники
Название: | Твои ровесники | |
Автор: | Анатолий Иванович Мошковский , Борис Николаевич Полевой , Леонид Пантелеев , Юрий Яковлевич Яковлев , Алексей Венедиктович Кожевников , Эдуард Юрьевич Шим , Лев Израилевич Квин , Глеб Михайлович Пушкарев , Василий Михайлович Коньяков | |
Жанр: | Детская проза, Советская детская литература, Сборники, альманахи, антологии | |
Изадано в серии: | Антология детской литературы #1974 | |
Издательство: | Западно-Сибирское книжное издательство | |
Год издания: | 1974 | |
ISBN: | неизвестно | |
Отзывы: | Комментировать | |
Рейтинг: | ||
Поделись книгой с друзьями! Помощь сайту: донат на оплату сервера |
Краткое содержание книги "Твои ровесники"
«С гордо поднятой головой расхаживает Климка по заводу, как доменщик. Эти рослые, сильные, опаленные пламенем люди, одетые в брезент, точно в броню, считаются в заводе главными и держатся смело, уверенно, спокойно. Как равный, Климка угощает доменщиков папиросами, а иногда сам просит закурить. Закурив, начинает серьезный, взрослый разговор, начинает всегда одинаково:
— Как поживает, порабатывает наша Домна Терентьевна?
Так рабочие окрестили свою доменную печь. Он держит себя везде, во всем на равной ноге с доменщиками. И в походке, и на лице у него как бы написано: «Я тоже доменщик». Иногда случается, скажут ему кто из ехидства, кто по зависти:
— Угольщик ты, а не доменщик. У тебя с доменщиками одна копоть общая.
— Нет, не одна копоть. Мой уголь не в самовар идет, а в домну…
И получается, что он тоже доменщик, и среди них занимает не последнее место».
Наравне со взрослыми в разное время — в годы первых пятилеток и в Великую Отечественную войну, в послевоенные годы — трудились их юные помощники — ребята. Об этом — повести и рассказы Л. Пантелеева, А. Кожевникова, Ю. Яковлева, сибиряков Г. Пушкарева, Л. Квина, В. Коньякова и других писателей.
Читаем онлайн "Твои ровесники". [Страница - 2]
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (88) »
— Переходи…
И снова отвертывается к столу.
С тетрадкой в руках обходит цех табельщица, вихрастая, косенки — хвостиками, голубенькая ленточка — веревочкой. А глаза острые, шустрые, готовы брызнуть смехом. Она подходит к каждому — в голосе строгость. Говорит мальчишеским баском:
— Сколько?
И сразу после гудка к доске.
Ребята на рысях сбегаются туда же. Вытянулись на цыпочках, следят за каждой цифрой и облегченно вздыхают, когда в их графе появляется цифра выше ста. Охнут и покосятся туда, где стоит сердитый Петр Иванович.
А Петр Иванович — сам как на иголках. Ему хочется заглянуть через ребячьи головы на доску. По работе он видел, что поднажали здорово, и боится торопиться: следят за ним ребята во все глаза. Петр Иванович видит, что табельщица подвела итоги, положила мел, вытерла тряпкой руки и вся ее курносая мордочка сияет. Ребята ответили на ее запись дружным гулом.
— Вот чертенята! — не выдерживает Петр Иванович и с трудом сгоняет улыбку с лица. — Ну, чего я с ними делать буду?
Медленно подходит к доске. Ребята насторожились. Понимают, что сейчас должна быть какая-то разрядка.
— Сто девятнадцать, — читает вслух Петр Иванович. Ему хочется рассмеяться, но надо во что бы то ни стало выдержать характер, иначе не будет с ними слада.
— Сто девятнадцать, — повторяет он медленно, как бы взвешивая каждую букву, — а сколько ты мне обещал?
Петр Иванович-младший расцветает снопом сияющих лучей.
— Поторопилась, Петр Иванович, табельщица немного. Один процентик в столах у нас остался. Мы его завтра отдадим. Он нам ни к чему.
Петр Иванович берет за ухо младшего, делает вид, что треплет:
— Выдрал бы я тебя, да…
— Советская власть не позволяет? — озорно смотрит на него младший.
— Марш домой! — притворно сердится мастер. — Согрешишь тут с вами.
Цех наполняется шумом, свистом, криками. Невольное молчание целой половины смены длинного дня разряжается освобожденной энергией. Петр Иванович смотрит на ребят и не может понять:
— Одиннадцать часов отстояли, а где же усталость у них? Ну и народец!
В прошлую весну Петр Иванович вдруг почувствовал, что живет он далеко от завода, и часы работы почему-то стали длиннее, и в контору на третий этаж стало чувствительно подниматься… Сначала Петр Иванович не мог понять, в чем тут дело, но в последнее воскресенье, когда копал в собственном огороде грядки, почувствовал необычайную усталость, присел на старый сутунок, хранившийся вот уже несколько лет на всякий случай, когда не будет дров, и на лбу у него выступила испарина.
— Понимаю! — горестно улыбнулся Петр Иванович, отставил в сторону лопату, завернул папиросу. — Теперь все понятно…
А за обедом, когда жена спросила его — почему он такой сегодня сумный, Петр Иванович вздохнул, почесал мизинцем под левым усом, что означало волнение, и приглушенно ответил:
— Вот она и пришла.
— Кто?
— Та, которая бывает после сорокавосьмилетней работы человека…
— Старость, что ли?
Петр Иванович не ответил, он не хотел вслух произнести этого слова, а жена рассмеялась:
— Только сегодня ее заметил? Я давно уже ее вижу и привыкла к ней.
— Ходить далеко на завод, — признался Петр Иванович. — На ногах стоять трудно…
— Всему свое время, — подсказала жена. — Находился за жизнь.
— Устал я, что ли?.. Отдыха хочу большого.
— В чем дело? Подавай в отставку и все. Пенсию дадут, домишко свой, коровка есть, чего тебе еще?..
— Сказала… А что я делать буду? Сорок восемь лет каждый день стоял на производстве и вдруг — ничего… Да я с ума сойду от безделья.
— Летом огородом займешься, зимой какую-нибудь работу на дому примешь… Вот оно и незаметно будет…
Петр Иванович покачал головой:
— Никак я этого принять не могу. В голове такое не представляется…
Не хотелось Петру Ивановичу признать себя стариком перед самим собой, а тем более — перед другими, а еще страшнее было сказать об этом в конторе. Как прийти туда и сказать — прошу уволить… А почему, спросят… И он должен будет сознаться: по старости…
Начинались жаркие дни, они утомляли Петра Ивановича. Чаще обыкновенного он садился завернуть папироску, отдохнуть. Проходя однажды по цеху, он услышал слова:
— Сдает наш старик. Сам не успевает и нас задерживает.
Стало обидно. Захотелось остановиться,- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (88) »