Георгий Николаевич Юдин - Птица Сирин и всадник на белом коне

Георгий Юдин ПТИЦА СИРИН И ВСАДНИК НА БЕЛОМ КОНЕ Повесть-сказка

Моей маме

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Давным-давно, когда после долгих войн и тяжелых княжеских ссор столицей Руси Москва стала, сел на престол царь Иван, которого за жестокость народ Грозным прозвал. Но не о нем речь пойдет, а о простом русском человеке — Егории-мастере.

В стороне от Москвы, на берегу речки Весёлки, деревенька стояла. Чистенькая такая, нарядная, Дворики называлась. Здесь и родился Егорка.

Странный был мальчонка. Бывало, играют деревенские ребята в чехарду или в догонялки, а он побегает, побегает и вдруг замрет посреди улицы.

— Ты чего встал, Егорка?

— Гляньте, — говорит, — закат-то какой, будто небо горит. И лягушки как распелись…

— Тьфу ты, невидаль! Лягушек не слыхал! Ты, слышь-ка, или играй, или сейчас в пруд макнем.

А то ляжет в высокую траву и глядит на цветы неотрывно.

— Аль занемог, Егорка? — спрашивает его мать. — С самого утра лежишь, не шевелишься.

— Я, матушка, слушаю, как сок по травам бегает.

— Неужто слышно? — спросит мать ласково, посмотрит на него задумчиво и отойдет тихонько.

А еще любил Егорка рано утром, когда звезды светлеют и слышно, как в саду яблоки в траву падают, птиц будить. Выйдет в огород и в свою дудочку тихонько так «фьють-фьють». А в ответ ему первая пичужка — «чиу». За ней другая, третья, и весь сад запел, ожил!

— Расчирикался, воробей, — кряхтит бабушка Акулина на лавке, — без тебя, что ли, птицы не проснутся?

Но больше всего любил Егорка русские праздники, когда песни задорные поют, веселые хороводы водят, ряженые по ночам страх нагоняют. Каждый праздник — как сказка, с волшебствами, с тайнами. Тут уж никакой силой его домой не затащишь, прямо беда.

Вот хотя бы праздник Егорьев день, когда в первый раз после студеной зимы скотину на поле выгоняли. Был такой герой на Руси, Георгий-воин, Георгий-защитник, Егорий по-простецки. Крестьянам помогал, заступался, если надо, и скотину от беды охранял. В честь него и праздник назвали.

Вечером, накануне Егорьева дня, бабушка Акулина, как и все деревенские бабы, пекла «шишки», булки такие, и в каждую по шерстинке со скотинки вкладывала.

Утром рано Егорка с бабушкой корову и лошадку из хлева выгоняли не хворостиной кривой, а цветущей вербой. На землю перед хлевом отец замок железный клал. Через него скотина переступить должна и не зацепиться. Только тогда ворожба подействует, волку или медведю пасть крепко-накрепко запрет.

Потом всей деревней в поле шли. Клали на четыре стороны тридцать земных поклонов и просили: «Храбрый ты наш Георгий, упаси ты скотину нашу от огня, от воды, от лютого зверя, от ползучего змея и от волшебных стихов. Чтобы лютый зверь не слышал бы своими чуткими ушами реву коровьего, блею овечьего и боялся бы голосу человечьего, и чтобы нечистая сила отталкивалась». Покормят скотину «шишками» и запоют, Георгия поторапливают:

Георгий, вставай рано,

Отмыкай землю,

Выпускай росу

На теплое лето,

На буйное жито,

Людям на здоровье!

А Георгий-то и сам в эту ночь не прилег. Золотым ключом росу отпер и на землю выпустил, потом травы отпер и дал им расти. А как затрубит Георгий в свою золотую трубу, в ответ ему леса зеленеют.

*

Отец Егорки крестьянствовал, а для удовольствия своего звонарил. Знатный звонарь был! --">