Валентин Васильевич Леднёв - Ромка едет на охоту

картошку, — сказал отец, — а ты собирай дрова для костра. Будем варить уху. Ты ведь никогда не ел ухи с дымком?

— А это вкусно — с дымком?

— Ого! Еще как! Пальчики оближешь. Только дрова должны быть сухими.

На острове было много дров, их в половодье, наверно, большая вода принесла. Да и островные деревья вплотную подступали к обрывистому берегу, иногда падали и засыхали. Ромка быстро натаскал к треножнику, на котором уже висел котелок с водой, большую кучу сухих веток, палок, щепок.

— Молодец! — похвалил его отец. — Сейчас и рыба с картошкой будут готовы к запуску.

— Папа, можно я разожгу костер?

— А ты умеешь?

— А то нет! Мы с Костей уже пробовали…

— Где же вы пробовали? — насторожился отец.

— А там… в саду у бабушки.

— А спички где брали?

— А мы не спичками, мы увеличительным стеклом, от солнца.

— Ну и как, удалось вам зажечь костер?

— Чуть-чуть не удалось. Дымилось, а не загорелось. Костя сказал, что это потому, что я дышал ему под руку.

Отец помолчал, потом решительно полез в карман:

— Ну что ж, попробуй, разведи костер. Вот тебе спички. Только держи их подальше от глаз, в вытянутых руках. И коробку поверни к себе, чтобы искры в глаза не попали. Понял?

— Понял! Что же тут не понять?

Ромка положил под котелок несколько палочек и решительно чиркнул спичкой по коричневой полоске на коробке. Спичка сломалась. Он вытащил другую и, взяв ее поближе к головке, чиркнул снова. Спичка вспыхнула и обожгла Ромке пальцы. Ромка бросил спичку на песок, и она погасла. Третья спичка загорелась хорошо, но, пока Ромка нес ее к дровам, ветерок погасил и ее.

Вскоре возле Ромки образовалась целая куча поломанных и обожженных спичек, но костра так и не было. Один раз ему удалось поджечь кончик сухой веточки, но пламя было хилым и быстро потухло, оставив после себя только голубоватую струйку дыма. Дрова не хотели загораться!

Дик все время крутился возле Ромки, повизгивал и хватал его то за штанину, то за рукав.

— Пусти ты! Из-за тебя не получается, — оттолкнул его Ромка, и обиженный Дик удивленно уставился на него круглыми глазами.

Когда в коробке осталась последняя спичка, перепачканный сажей и чуть не плачущий Ромка повернулся к отцу, который все это время внимательно наблюдал за ним.

— Пап, ника-ак…

— Ну вот, а хвастался… Было время, дикари без спичек огонь добывали.

— Это я знаю. Костя говорил, палкой по палке долго ширкали, да?

— Вот-вот.

— Дикарям-то хорошо: у них палки такие были. И тренировались они долго. А мы с Костей пробовали, пробовали — все не такие палки попадались.

— Всякому делу нужно учиться. Вот смотри…

Отец проворно добавил под котелок дров. С той стороны, с какой дул ветерок, положил под низ тоненьких веточек, щепок и клочок бересты. Потом осторожно вынул из коробки последнюю спичку, чиркнул ею, прикрыл огонек ладонями и поднес к бересте. Береста вспыхнула, за нею загорелись мелкие веточки, ветерок подхватил пламя и перекинул его на дрова. Дрова затрещали, и через минуту огонь заплясал под самым донышком котелка.

— Понял теперь?

— Понял.

— Но ты должен знать, что костры нельзя раскладывать возле домов, под деревьями, близко к сену или на сухой траве. Иначе может случиться беда — пожар. Да и вообще без нужды костер зажигать не следует. Можно только на рыбалке да на охоте, когда нужно сварить что-нибудь или обогреться. Понял?

— Понял…

— Ну, давай варить уху!

Пушок

Ромка долго не мог уснуть: то покусывали комарики, пробравшиеся в палатку, то под боком оказывались какие-то шишки — то ли палки, то ли комки земли. А потом снаружи что-то зашуршало…

Боязно! Ромка поплотнее прижался к отцу и прислушался. Вот шорох повторился. Даже, кажется, ветка хрустнула.

— Пап! Слышишь, пап? Там кто-то ходит…

— Что? — не понял спросонья отец. — Кто уходит?

— Там кто-то ходит, говорю.

— Кто может ходить на необитаемом острове? Тебе показалось. Спи, сынок.

Но не успели они улечься поудобнее, как в кустах рядом с палаткой опять раздался шорох.

— Вот!.. Слышишь, пап? Ходит кто-то.

— Дик, наверно.

— Дик возле меня спит.

— Ну, зверушка какая-нибудь. Спи.

— Я боюсь.

— Что ты, глупыш! Человека даже крупные звери боятся, а мелочь всякая тем более. Нас никто не тронет. Спи.

— А ты не боишься?

— Нет.

— Тогда посмотри, кто там ходит.

Отцу не хотелось вставать --">