Фрида Нильсон - Тонкий меч

что волны не утихают, а лишь становятся выше, я лег на дно лодки и подумал: это не обычный шторм. Уж не Господин ли Смерть его устроил? Может, заметил, что я пустился за ним в погоню, и захотел отделаться от меня?

Я уже не разбирал, держатся ли еще весла в уключинах или выскочили из них. Неважно. Попробуй я встать, меня сдуло бы за борт, словно листок бумаги. Мне оставалось лишь прижиматься ко дну лодки и ждать, когда стихнет буря. Пижама моя промокла насквозь. Ялик подбрасывало на огромных волнах. Я устал от этих качелей, меня мутило. Кажется, я задремал. Может, ненадолго, на пару часов. А когда проснулся, качка прошла.

Светило солнце. Волн и ветра как не бывало. Погода наладилась. Я сел. Оказалось, что лодку вынесло на берег — длинную песчаную косу. Но это была не та коса, куда мы обычно ходили с папой, а совсем иное место. Здесь я никогда раньше не бывал. Заслонясь рукой от солнца, я осмотрел сверкающее прекрасное море. Но не увидел другого берега.

Вдруг я услыхал чей-то крик. Этот громкий, пронзительный голос показался мне знакомым. Он доносился из-за дюн. Я выбрался из лодки и поднялся на теплый песочный холм, заросший тростником. Внизу, в сочной зеленой траве, бегал маленький поросенок. Но вот чудно́: бегал он не на четырех ногах, как обычные свиньи, а на двух. Я разглядывал его, спрятавшись в тростнике. Незнакомец был нарядный: длинная синяя рубаха, плетеный ремень и темные штаны. Плащ с блестящей подкладкой из медно-красного атласа накинут на плечи и заколот на груди пряжкой. Поросенок с криком носился по берегу, но я не мог взять в толк, чем он занят. Вдруг он остановился и воскликнул:

— Стоп!

И тут же принялся пинать все вокруг, размахивать копытцами и выкрикивать всякие угрозы. Я наконец-то догадался, в чем дело: он играл, представляя, будто с кем-то воюет.

Это выглядело забавно. Я с интересом следил за ним из тростника. Мне хотелось выбежать и напроситься к нему в игру, но я не решался. И все же меня тянуло туда, я словно изголодался по игре, как по лакомству, которого давно не пробовал.

А поросенок тем временем размахивал копытцами все сильнее. Он упал на колени, как бы признавая свое поражение, но вдруг воспрял духом и снова вскочил, чтобы продолжать бой. Его воображаемый противник, видимо, решил обратиться в бегство, потому что поросенок издал боевой клич, поднял какую-то палку и рванул вперед, держа ее перед собой словно меч. Он вломился в заросли тростника, как раз там, где я лежал. И застыл на месте, выронив палку.

— Извини, — сказал я, поднимаясь. — Я тебя нечаянно напугал?

Он не ответил, только таращился на меня, будто не верил своим глазам.

— Скажи, правда, что я приплыл в… Это ведь Царство Смерти? — спросил я.

Поросенок явно был озадачен, но все-таки кивнул и ответил:

— Ясное дело.

Друг

Поросенок оглядел меня с ног до головы, а потом с головы до ног. У него были любопытные синие глазки. Милая мордочка, розовая и веселая. Мокрый блестящий пятачок.

Поросенок вытянул шею и заметил ялик у самой воды.

— Ты что, приплыл сюда на своей собственной лодке? — спросил он.

Я покачал головой.

— Это ялик соседа.

И тут же почувствовал угрызения совести. Палмгрен был таким добрым и так заботился о своем ялике! Наверняка он ужасно огорчится, когда обнаружит пропажу.

Поросенок помчался к морю, чтобы рассмотреть ялик вблизи. Я пошел за ним следом. Он положил копытце на борт и задумался. Затем осмотрел весла. Они были на месте и надежно держались в уключинах.

— Только два?

— Да, — кивнул я.

Поросенок озадаченно хмыкнул, словно обнаружил что-то удивительное, а потом продолжил осмотр.

Теплый тихий ветерок, гулявший в зарослях тростника, шевелил мои волосы: они уже успели высохнуть. Я обвел взглядом берег. Царство Смерти. Надо же, куда я попал! Оказывается, достаточно было раздобыть лодку. А я-то думал, что сначала придется умереть.

В животе закололо: а если я умер? Может, я стукнулся обо что-нибудь, пока лежал на дне лодки и ее швыряло волнами? Если сильно удариться головой, можно и умереть.

Я подошел к кромке воды и посмотрел на свое отражение. Лицо по-прежнему мое. Я все еще Саша. Может, лишь немного встрепанный, словно спросонья. Но в этом не было ничего странного. Я обернулся к поросенку. Он все еще стоял и рассматривал ялик Палмгрена. Пнул пару раз по корпусу, как будто хотел проверить его на прочность.

— Правда, что Господин Смерть --">