Фрэнсис Элиза Ходжсон Бернетт - Таинственный сад

горы.

– Да знаю, знаю, что нужно, – в отчаянии заломила руки Мэмсахиба. – И осталась-то я только из-за этого званого ужина. Я…

Договорить она не смогла. Из помещения для слуг раздались такие истошные крики, что миссис Леннокс вздрогнула и с силой схватила за руку офицера.

– Что это? – донесся до Мэри ее испуганный шепот.

– Видимо, кто-то умер, – ответил молодой человек. – Значит, эпидемия дошла и до ваших слуг.

– Как? – еще тише проговорила миссис Леннокс. – Мне никто не сказал об этом.

Она повернулась и быстро вошла в дом. Молодой офицер последовал за ней. А вскоре вокруг стали твориться страшные вещи, и Мэри все узнала.

Небывалая эпидемия холеры охватила весь город. Люди умирали один за другим. Айя заболела минувшей ночью. Она скончалась как раз в тот момент, когда миссис Леннокс стояла на веранде с молодым офицером. До полудня еще трое слуг Ленноксов разделили участь несчастной. Остальные в панике разбежались.

О Мэри никто не вспомнил. Затаившись в детской, она со страхом ждала своей участи. Она то плакала, то засыпала. Болезнь свирепствовала по-прежнему. Об этом Мэри догадывалась по воплям, от которых кровь стыла в жилах. Лишь раз за все это время девочка покинула детскую. Она проголодалась и вышла в столовую. Обед почему-то стоял неубранным. На тарелках лежала недоеденная пища, перевернутые стулья валялись на полу. Похоже, люди внезапно выскочили из-за стола и куда-то исчезли. Мэри поела печенья и фруктов. Потом запила их. Сладкий сок темно-красного цвета ей очень понравился. Она не знала, что это вино, и удивилась, когда начала засыпать на ходу. Едва дойдя до детской, она легла и сразу уснула. Стоны и плач по умирающим оглашали округу, но девочка ничего не слышала. Она проснулась лишь на рассвете. Полная тишина окутала дом. Мэри не знала, что и подумать. С тех пор как она себя помнила, в бунгало Ленноксов с раннего утра до глубокой ночи всегда стоял шум. А теперь Мэри чувствовала себя так, словно ей кто-то уши заткнул. Ни единого возгласа, ни единого звука. «Наверное, все уже перестали болеть, и теперь отдыхают», – решила наконец девочка. Она по-прежнему оставалась в кровати. Ведь она знала: как только слуги проснутся, к ней обязательно кого-то пришлют.

Лениво скользя глазами по стенам детской, Мэри попыталась представить себе, какой будет ее новая Айя. Эта девочка ни к кому не испытывала настоящей любви. Ей даже в голову не пришло пожалеть об умершей Айе. Наоборот, она сейчас радовалась, что теперь к ней приставят другую женщину. Потому что Айя знала слишком уж мало хороших сказок, и Мэри с ней было скучно.

Но время шло, а к Мэри так никто и не подошел, и тишина в доме стояла такая же, как раньше. Девочка снова начала злиться. Мало того что пока все были больны, ей пришлось одной сидеть в детской, так даже сейчас никто о ней не вспомнил! Тут в комнате послышался шорох. Словно кто-то легонько водил ногтем по циновке, которой был устлан пол. Девочка свесила голову с подушки. По циновке ползла маленькая змея. Глаза ее блестели словно два черных камушка. Мэри не испугалась. Она сразу почувствовала, что эта змея целиком поглощена своими заботами. Змея и впрямь старательно искала выход из комнаты. Юркнув в щель под дверью, она мгновенно исчезла.

В комнате опять стало тихо. «Неужели никто еще до сих пор не проснулся? – больше прежнего удивилась Мэри. – Как будто в доме нет никого, кроме меня и змейки». Не успела она об этом подумать, как во дворе раздались шаги. Это явно были какие-то люди. Только вот странно, что у двери их никто не встретил. Они беспрепятственно вошли внутрь и, тихо переговариваясь, осмотрели весь дом. Они открывали дверь за дверью, но в комнатах никого не было.

– Видимо, все погибли, – горестно произнес мужской голос. – Ах, какая была красивая женщина! И ребенок ее, наверное, тоже погиб. Вы слышали, Барни, что у них был ребенок? Они почему-то его никому не показывали.

Мгновение спустя в детскую вошли двое. Мэри со свирепым видом стояла посреди комнаты, и, увидев ее, мужчины от неожиданности невольно отступили на шаг. Одного из них, офицера высокого роста, Мэри вспомнила. Он однажды беседовал с папой.

– Барни! – изумленно взглянул он на спутника. – Ребенок! Один! В этом кошмаре! Вот уж действительно, кому Бог не даст умереть… Ты кто? – спросил он у Мэри.

– Мэри Леннокс, – сердито ответила та, – а это не «кошмар», а наше бунгало! Сперва тут --">