Николай Федорович Григорьев - Приключения крылатого колеса

Николай Григорьев
Приключения крылатого колеса

Рисунки Л. Коростышевского и Ю. Лаврухина

Оформление Ю. Лаврухина

Издательство "Детская литература" Ленинград 1976

OCR amp; SpellCheck: The Stainless Steel Cat (steel-cat@yandex.ru)

Увлекательно побывать на большом заводе! Увидеть, как строятся новые, порой еще невиданные в мире машины! Здесь не только куется и обрабатывается на станках металл, чтобы деталями войти в будущую машину. Здесь и сами люди переделываются – приобретают, работая, новые знания; в преодолении препятствий закаляют волю. Здесь люди находят подлинное счастье в жизни.

Обо всем этом и рассказывается в книге.

Приключения крылатого колеса

Глава первая

Главный конструктор

Главный конструктор Завода водяных колес профессор Белов сидел, склонившись над письменным столом; вернее бы сказать – не склонившись, а грузно, по-стариковски сгорбившись от усталости.

Уже много часов он в служебном кабинете. Давно окончился рабочий день, утихли заводские шумы. Он ждал этой тишины, чтобы сосредоточиться и найти наконец решение головоломной задачи.

Перед ним два документа. Один – с государственным гербом СССР и подписями руководителей правительства. Здесь отпечатан текст постановления о сооружении сверхмощной гидростанции на Средней Волге. Было сказано, что все работы должны быть закончены в пять лет.

Другой документ – заводской, скрепленный подписями руководящих инженеров. Из этого документа следовало, что турбины-великаны потребуют для изготовления не пять, а четырнадцать лет.

Белов, когда увидел число "14", долго протирал глаза – не поверил. После этого несколько раз отсылал заводской расчет для проверки. Мало ли, подчас и хорошие инженеры запрашивают времени больше, чем надо. (Этак-то поспокойнее, чем драться за производительность труда!)

Но проверка лишь подтвердила расчет. Заводской документ был составлен честно, без запроса. Нормы выработки взяты полноценные. Производительность труда сфотографирована у передовых рабочих. Работа станков предусмотрена с полной нагрузкой и без простоев.

Пять – и четырнадцать! Было над чем призадуматься…

Профессор Белов слыл в кругах турбинистов драчуном. Это прозвище за ним утвердилось после случая с Днепрогэсом.

Сразу после окончания Великой Отечественной войны Белов побывал на развалинах Днепрогэса и там заявил: "На этот раз турбины для Днепра сделает Ленинград. И они будут не хуже американских!"

Надо сказать, что до войны станция на Днепре считалась крупнейшей в Европе. Оборудована она была первоклассными турбинами фирмы "Ньюпорт-Ньюс", США. И вдруг ленинградец Белов (он тогда еще и звания профессора не имел) вызывается заменить американцев!…

Знающие люди в Москве пришли в недоумение.

Но сказанное на Днепре Белов повторил и в столице. Он не переставал доказывать всем и каждому, что ленинградцы уже сейчас сумеют справиться с ответственным заданием.

В Москву он приехал посланцем города-героя. Ленинградцы, выстрадавшие девятисотдневную блокаду, как они стосковались по мирному труду! К тому же прикидывали по-хозяйски: "Ведь капиталистам за турбины подай миллионы рублей золотом! А после войны в стране сколько прорех кругом… Тут и копейкой нельзя пробрасываться!"

Кончилось тем, что Завод водяных колес получил половину заказа: на три мощные турбины из шести.

Но вот закончен новый Днепрострой. Специальная комиссия придирчиво сличает в работе советские турбины с американскими. Но еще до выводов комиссии инженеры фирмы "Ньюпорт-Ньюс" поздравили Белова. Они откровенно признали, что изготовленные для Днепра ленинградские турбины оказались лучше американских – и по техническому выполнению, и в эксплуатации.

Вспомнив все это, профессор Белов сказал --">