Михаил Павлович Коршунов - Рассказы старого шахтёра

его
провели!..
8

Жандармы
уныло
сопели в своих тесных
пыльных
мундирах
и
не двигались, а только
тянули
к
столу
уши,
прислушивались: не пу­
щена ли в бомбе завод­
ная пружина? Но, кро­
ме гудения ленивой от
жары
мухи,
которая
время от времени сту­
калась об оконное стек­
ло, и тогда внутри у
мухи
что-то
особенно
громко
дребезжало,
да
осипшего
мычанья
ко­
ровёнки
на
соседнем
дворе, ничего не было
слышно.
Но вот в прихожей
резкие
шаги,
и в
сыскную
раздались
торопливые
комнату почти вбежал жандармский офицер:
— Где арестованный, суконные идиоты?
Усики
жандармского
офицера
топорщились,
гла­
за от гнева побелели.
Один из жандармов с опаской кашлянул и тихо
пробормотал:
— Осторожно, ваше благородие, бомба тут...
—
«Бомба!
Бомба»!
—
передразнил
жандарма
офицер, выхватил из ножен шашку и с маху руба­
нул по бомбе — хрясь!..
Жандармы
вздрогнули.
Бомба
распалась
на
две
половинки.
Это
была
крашенная
чёрной
краской,
спелая,
сочная тыква.
9

ДЕТИ ШАХТЁРОВ
—
Все собрались? — спросил Прохор Гераси­
мович.
— Все, — ответили ребята.
Сидели во дворе шахты, в тени старой водоот­
ливной машины. Здесь было безопаснее всего: по­
лицейские и чиновники из конторы сюда не загля­
дывали.
— Так вот, — сказал Прохор Герасимович. — Се­
годня
вечером перенесёте трубы и
установите на
терриконе, что от Байдановской шахты остался.
—
Дядечка Прохор, Байдановский террикон —
это тот, что возле полицейской управы, да? — поин­
тересовалась Фрося, по про­
звищу
Девчонка
—
чёрная
копчёнка. Лицо и руки у
неё были чёрные: она вме­
сте с пожилыми женщина­
ми выбирала из угля пустую

породу.
Из
этой
пустой
породы
и
состояли
терриконы
—
огромные
на­
сыпи.
— Да, тот самый, — кивнул Прохор
Герасимович. — Когда стемнеет, зако­
паете трубы, как я вам объяснял, и по
домам. Яков, а заглушки вы напилили?
—
Напилили,
Прохор
Герасимо­
вич. Десять штук.
— Хватит.
— А я тряпок наготовила, — сказа­
ла Вера. Она была в холщовом фарту­
ке и с проволочной кочерёжкой. Вера
тоже
выбирала
из
угля
пустую
по­
роду.
— А я вёдра припасла, — добавила Нюша. — Два
ведра.
Поблизости под откосом зашумел, осыпаясь под
чьими-то ногами, шлак. Все замолкли. Шум тоже
прекратился.
—
Кто там таится, выходи! — громко сказал
Прохор
Герасимович,
который
уже
успел
заметить
ребячью голову, белёсую от солнца.
— Я, — ответили басом из-под откоса.
— Кто «я»? Что за горобец 1, выходи!
Медленно и неохотно вышел маленький взъеро­
шенный паренёк в линялой сатиновой рубахе и в
истёртых
на
коленях
штанах.
Он
действительно
был похож на горобца.
— Васёк? — удивился Яшка. — Опять ты подгля­
дываешь? Я же тебе повелел — сиди дома.
—
А я не подглядываю, — хмуро ответил Ва­
сёк. — Я подслушиваю.
1

Г о р о б е ц — по-украински: воробей.

11

— Ох и упорливый ты! — как бы оправдываясь
за брата, вздохнул Яшка. — Хуже, чем лошак какой...
Васёк, поняв, что сейчас решится его участь, об­
ратился к Прохору Герасимовичу:
— Примите меня. Я теперь всё могу делать.
— А раньше не мог, значит?
— Не мог. Ботинки у меня совсем новыми были.
— Это как же? — не сразу понял Прохор Гера­
симович.
—
Ну-у, новыми. А теперь они старые. По чём
хочу, по том и хожу. Хочу — по воде, хочу — по
пылюке.
Ребята
засмеялись.
Прохор
Герасимович
тоже
засмеялся.
В это время из посёлка долетел громкий жен­
ский голос:
—
Ванёк! Васёк! Сидор! Пашка! Андрей! Яшка!
Куда же вы, разбойство моё, подевались? Яишня
простынет!
— Наша мамка! — пробурчал Андрей. — На всю
слободу митингует.
— Ну ладно. Пошли по домам, — сказал Прохор
Герасимович и поднялся с чугунного колеса, на ко­
тором сидел, — в шахтёрском тельнике, высокий, су­
тулый от многих лет работы в низких забоях.
Ребята
начали
расходиться.
Шесть
братьев
по­
слушно направились домой. А над посёлком разно­
сился сердитый голос:
— Ванёк! Васёк! Сидор! Пашка!..
*
Сгустились
сумерки.
В
шахтёрских
бараках
за­
светились огни керосиновых ламп. Над вершинами
терриконов,
где недавно высыпали пустую породу,
12

виднелось голубое пламя: в пу­
стой породе --">