Александр Терентьевич Кононов , Юрий Дмитриевич Дмитриев - Рассказы о Чапаеве. — Матрос Железняк. [Сборник]

помочь ей замолчать, — сказал он. — Кто со мной?

Весь строй, как один человек, сделал шаг вперед.

— Ну, зачем же так много, — улыбнулся Железняков. — Это слишком большая честь для них. Со мной пойдут четверо.

Пятеро моряков бесшумно исчезли в темноте. Вернулись они под утро, и, когда началось наступление, вражеская батарея молчала. Лишь после боя разведчики рассказали, как разыскали батарею, сняли часовых, уничтожили прислугу и повредили орудия.

— Это называется небольшой морской десант, — улыбнулся Анатолий. — К сведению тех, кто не служил на флоте.

Последний бой

Станция Эрастово — база бронепоезда имени Худякова. Здесь он должен ремонтироваться, здесь должна отдыхать команда. Но бронепоезд на базе бывал редко: умело маневрируя, Железняков всегда сохранял его невредимым. А отдыхать команде было некогда.

Но сегодня бронепоезд вынужден был прийти на базу: прямое попадание разворотило одну из башен.

Однако отремонтировать бронепоезд не пришлось. Ночью Анатолия вызвали к телеграфному аппарату. Штаб армии передал Железнякову телеграмму одного из комбригов: «Противник, сосредоточив огромные силы, перешел в наступление, теснит наши части. Отступаем с большими потерями. В рядах красноармейцев беспокойство: куда девался бронепоезд имени Худякова, где Железняков. Прошу немедленной помощи!»

— Передайте, — быстро сказал Железняков, — бронепоезд имени Худякова немедленно выходит на помощь.

Но было уже поздно. Офицерские полки и отборные части Шкуро яростно теснили красноармейцев. Подошедший бронепоезд с ходу вступил в бой, пытаясь прикрыть отступающих. На него тотчас же обрушился бешеный шквал артиллерийского огня.

Одно за другим выходили из строя орудия бронепоезда, умолкали пулеметы.

— Нас окружают, — доложил Железнякову помощник, — впереди путь перерезан, станция Верховцево занята!

— Сколько орудий уцелело?

— Одно.

— Полный вперед!

На полном ходу влетел бронепоезд на станцию. Под пулеметным и ружейным огнем команда разобрала завал — путь к своим был свободен. Вдруг недалеко от станции Анатолий увидел группу пленных красноармейцев, окруженных плотным конвоем. Решение пришло мгновенно.

— Орудийным и пулеметным расчетам остаться и вести огонь, — приказал Железняков. — Остальные — за мной! — и выскочил из вагона.

Белогвардейцы не ожидали такой дерзости от окруженного малочисленного отряда. Воспользовавшись этим, команда бронепоезда перебила конвой и освободила пленных.

Но враг уже снова окружил бронепоезд. Замолчало последнее орудие. Умолкли пулеметы.

— Гранаты к бою! — скомандовал Анатолий. — Гранатами огонь!

Высунувшись из командирской рубки, он метко швырнул гранату в скопившегося противника.

— Вперед! Прорваться во что бы то ни стало!

Отстреливаясь из винтовок и револьверов, отбиваясь гранатами, моряки не подпускали врага близко, а бронепоезд тем временем начал выходить из окружения.

— Прорываемся, — оглянулся на бойцов Анатолий и вдруг покачнулся. Тяжелый маузер выпал из рук и с грохотом покатился по железным ступенькам.

Бойцы бросились к своему командиру.

— Я ранен в грудь, — тихо сказал Анатолий. — Пробивайтесь. Бронепоезд не сдавать! — и потерял сознание.

Долго пробивался бронепоезд из окружения. И хоть молчали орудия и пулеметы — для врагов он был неприступен.

Несколько часов боролся со смертью могучий организм Железнякова. Но рана была смертельна. Последний раз придя в сознание, Анатолий на секунду открыл глаза и, собрав последние силы, тихо сказал:

— Я умираю… Да здравствует Советская Социалистическая Россия!

--">