Владимир Степаненко - Десять выстрелов

много ребят, и работалось весело. Я быстро управился с кучей и подрядился возить снег соседке.

— Колька, — спросил высокий, как жердь, Мишка Серганов, — сколько запросил?

— Пятьдесят копеек.

— Дурак! Продешевил. За такую кучу рубль берут.

Скоро у меня в кулаке были зажаты первые заработанные деньги. Кошелька не было, и для надежности я завязал медяки в угол носового платка.

— Кольк, пойдем завтра в кино? — Мишка зашмыгал носом. — Две серии идут «Мисс Менд».

— Не хочется.

— Мировецкая картина! Все время стреляют. Ребята рассказывали. Он убегает, а его ловят. Здорово! Я у тебя на билет не попрошу, не бойся. У меня деньги есть. Не пойдешь?.. Деньги копишь?

— На ружье собираю.

— Какое ружье?

— Настоящее.

У Мишки хищно блеснули глаза.

— Деньги достанешь?.. Есть у меня двадцатка.

— Что? — не понял я.

— Одностволка, двадцатого калибра. Эх, ты, тюха-матюха!

У меня сперло дыхание. Я с удивлением разглядывал Мишку, его разные глаза: левый зеленый и правый голубой.

Через некоторое время он появился во дворе с настоящей одностволкой. Я бережно взял ее в руки. Попробовал переломить, как это делал мужчина в заячьем треухе, но мне не удалось.

— Не умеешь! — Мишка переломил ружье.

Я припал глазом к круглому стволу. Но сколько я ни смотрел, ничего не смог увидеть.

— Ты на свет веди, — подсказал мне Мишка.

Перед глазами мелькнула электрическая лампочка. Но ствол был черный: в нем гас свет.

— Тебе не купить. Где пятнадцать рублей достанешь? Я бы в придачу дал еще патронташ и десять патронов.

— Дорого, — нерешительно сказал я. — В магазине… я сам видел…

— Да чего говорить! Денег у тебя все равно нет!

— Я достану.

— Будут деньги, тогда поговорим.

Я двинулся вдоль домов и принялся считать снежные кучи. Я не заметил, как оказался на чужой улице. Если заработаешь с каждой кучи по пятьдесят копеек, то возить снег мне нужно две недели подряд.

Утром я снова прошелся по улицам и сосчитал все кучи. Около углового дома на чужой улице меня остановил мужчина.

— Снег с крыши будешь сваливать?

Я сразу догадался, что это домоуправ. Подумал, не родной ли он брат нашего домоуправа: на нем было такое же длинное бобриковое пальто и большие подшитые валенки с кожаными задниками. У него не болели зубы, но жилистая шея была старательно обмотана большим шарфом.

С головы у меня слетела шапка, когда я посмотрел на крышу четырехэтажного дома.

— Пять рублей заплачу. Сосульки собьешь — еще полтинник подброшу.

Я спрятал портфель с учебниками в сугроб и полез по пожарной лестнице на крышу. Пусть решают в школе задачи, а я буду зарабатывать деньги на ружье! Трудно было начинать. Снегу навалило много, и мне казалось, что я никогда не доберусь до кровли. Когда на крыше пролегла длинная дорожка, стало легче.

Взмокший, тяжело дыша, я через несколько часов предстал перед домоуправом.

— Ты чего на меня выставился? — домоуправ посмотрел строго поверх очков.

— Сбросил снег с крыши. Платите.

— А убирать с тротуара кто будет?

— Не договаривались…

— А я не рядился с тобой только на одну крышу. Свезешь снег во двор — получишь деньги.

— Я отца позову. Ему заплатите.

— Малец, постой! А отца твоего как звать? Может, я его знаю?

— Гринчиком зовут! — Я назвал самого сильного пожарного, которого боялись даже хулиганы.

— Какой ты парень нескладный! Почему сразу не сказал? С тобой и пошутить нельзя. Будешь снег возить — еще два рубля заплачу.

Снег возил я до самого вечера. Хорошо, что чужие ребята помогли мне, а то бы я никогда не справился.

Через несколько дней со всех улиц снег свезли во дворы. Мне пришлось отправиться в школу. Вместе с мамой. Ее вызвал директор. Так прекратилась моя «рабочая» деятельность.

Вскоре я установил, что можно скопить деньги, если бегать в булочную, в магазин и в лавку за керосином, а сдачу оставлять себе.

…Настал день, я вручил Мишке все деньги. Мишка долго считал. Хитро прищуривал свои разные глаза. Левый — зеленый — странно темнел и сверлил меня, как острый буравчик.

— Деньги не украл?

--">