Владимир Ильич Порудоминский - Солнечная высота

начинается работа художника. Художник всматривается в раскинувшийся вокруг мир. Слушает волнение своего сердца.

Безымянные высоты

Безымянные высоты. 1969.

Художница Татьяна Ниловна Яблонская приехала в эти места отдохнуть и поработать.

Тихим осенним вечером она поднялась на вершину холма.

Заходящее солнце вызолотило высоты, заросшие пожелтевшей травой; в лощинах и оврагах, куда не доставал наклонный солнечный луч, уже собиралась ночная темнота,— они виделись сиреневыми и густо-лиловыми.

С пастбища возвращалось домой колхозное стадо. Коровы, пёстрые и рыжие, словно и они облиты вечерним осенним солнцем, неторопливо брели по тропинкам со склона на склон. На дальнем бугре трудился трактор.

Татьяна Ниловна всматривалась в плавные, текучие, как волны, складки земли. Она открыла альбом и стала набрасывать карандашом эти набегающие одна на другую линии холмов.

Но вот она перевела взгляд с дальних, сияющих золотом высот на небольшой кусочек земли, где устроилась с альбомом и карандашами.

Что это?

Совсем рядом, возле белого листа бумаги, на котором начат рисунок, торчит из земли ржавый металлический осколок. Татьяна Ниловна положила его на ладонь. Осколок тяжёлый, зазубренный; ржавчина — как запёкшаяся кровь.

А вот ещё один такой же осколок. И третий. Вот почерневшие гильзы от винтовочных и автоматных патронов.

Много лет прошло с тех пор, как шли здесь жестокие бои, а сколько ещё уцелело беспощадного железа войны! Как изранена этим железом наша земля! Глубокими рубцами и шрамами смотрятся затянувшиеся травой окопы, рвы и воронки. Здесь четверть века назад наши войска под яростным огнём фашистов переправлялись через реку Днепр. На этих холмах, в этих оврагах тысячи советских солдат отдали жизнь за свободу своей Родины. Здесь советские люди сражались и погибали, чтобы отстоять красоту земли.

«Вот оно, главное! Об этом и надо писать картину»,— подумала Татьяна Ниловна.

Надо написать мирную, озарённую задумчивым вечерним светом землю, на которой каждый взгорок, каждая ложбинка помнят о минувшей войне. Надо, чтобы люди, глядя на картину, почувствовали и особенную красоту уходящих вдаль, точно солдатские ряды, высот, и нескончаемую боль утраты, и благодарность к героям, стоявшим насмерть на этих высотах. Надо, чтобы память о тех, кто не вернулся с войны, была светлой, ясной и проникновенно-тихой, как погожий сентябрьский вечер.

Сначала картина была не похожа на ту, которая сейчас пред нами. На холсте было много примечательных подробностей. Возвращалось в село колхозное стадо; по склонам холмов тянулись коровьи тропки. Совсем далеко, у горизонта, виднелась скирда сена, темнели чёрточки столбов электропередачи. Но скоро и коровы, и тропки, и столбы, и скирда исчезли с холста. Художница опасалась, что зрители начнут присматриваться к подробностям. Что уменьшится волнение, тревога от встречи с самими безымянными высотами.

Долго рука не поднималась убрать кустики, растущие по склонам холмов. В лучах вечернего солнца их жёлтая листва горела, как пламя вечного огня на могилах неизвестных солдат. Но Яблонская не пожалела и кустиков.

Фрагмент картины

Ничего не должно помешать нам увидеть на картине самое главное.

Ничего не должно нарушить суровое молчание заросших окопов.

В конце работы пропала и светлая полоска неба над степью.

«Осталась одна земля», — говорит Татьяна Ниловна.

Про землю, по которой прошла война, написала картину Яблонская.

Даже не верится, что она писала обыкновенными красками — жёлтой, серой, коричневой, сиреневой. Она будто в самом деле смешивала свои краски с землёю военных полей, истерзанной снарядами и минами, вскопанной лопатами, истоптанной солдатскими сапогами.

Она так переносила краски на холст, будто бесчисленными прикосновениями кисти сама заново лепила на нём эти гребни холмов, увалы, ложбины, склоны.

Ей хотелось передать все изгибы земли, все возвышения и впадины, длинные складки рвов, округлые края воронок, мягкость чуть колкой травы: пусть зрители не --">