Евгений Майер - Мишкины рассказы

остальных, а на костяшках его пальцев отчётливо виднелись зоновские наколки.

– Поздно уже. Пока будем собирать да пока будем искать, могут уже уйти, – ответил Женька Соболев. – Да и не соберём быстро много народу. Говоришь, человек двадцать было? – обратился он к подростку. Тот кивнул в ответ.

– Да он обделался, поди, со страху! Откуда двадцать? Человек пять-семь было, наверное. Мы их замотаем на раз! – вставил Кося, с довольной улыбкой разминая кулаки.

– Действительно, откуда? Кто это может быть? – снова сказал парень с наколками. – Может, Железка?

– Это вряд ли, – сказал Женька. – Да и Железка сюда бы пришли, если что. Все знают, что мы здесь. Это какие-то залётные.

Решать надо было быстро, и Женька продолжил:

– Так, мы с Сараем сейчас попытаемся их найти и проследить, куда они пойдут. Ведь должны же они вернуться к себе на район.

– Боишься, что они сюда придут, и решил свалить? – рассмеялся парень на диване.

– Что ты сказал? Кто боится? – Женька подскочил с ящика.

– Тихо-тихо! – Кося встал между ними и примиряюще поднял руки. – Ты, Костыль, бросай свои шуточки! Соболь у нас парень горячий – не хватает нам ещё между собой замес устроить!

– Да ладно! Шутка. Чё ты подорвался? – сказал Костыль и встал с дивана. – Проследить, конечно, надо, но и сюда они могут прийти. Найдётся добрый человек – подскажет.

– Паштет, беги за Кузей. Пусть мухой летит в подвал. Кося и Кузя вдвоём тут справятся, если что. После сиди в подъезде напротив, и если увидишь, что толпа подвалила, то беги по нашим, кого найдёшь, – сказал Женька.

Паштет – небольшого роста паренёк с широкими голубыми глазами – встал с ящика, аккуратно положил карты в колоду и вышел из комнаты. Вскоре послышались его шаги вверх по лестнице.

– Так, Сарай, погнали быстрее, – махнул Женька сидящему на диване смуглому пареньку и направился к выходу, но наткнулся на парня, который нарушил вечернее спокойствие подвала.

– А ты, малой, давай домой. Не бойся, никто тебя не тронет. Молодец, что предупредил.

Пацан пошёл к выходу.

– Погоди, ты говорил, вас трое было. А где остальные?

– Не знаю, я не заметил.

–– Понятно, – усмехнулся Женька и махнул ему рукой.

Дорога домой лежала через большой заснеженный пустырь. Луны на небе не было, но снег отражал свет множества звёзд, и было достаточно светло. Пацан быстро шёл по тропинке, представляя, как будет ругаться мамка за то, что он так поздно вернулся с прогулки. Несмотря на начинавшую ныть верхнюю губу, настроение было хорошее. Страха не было. Он всё сделал правильно.

А события ночи развивались следующим образом. Женька с Сараем нашли чужаков уже на краю района. Особого ущерба они нанести не смогли. Поломали несколько скамеек на детской площадке да избили пьяного мужика, попавшегося под руку. Улицы были пустынны. Про подвал они явно не знали, поэтому, покружив немного по дворам, пошли к себе. Это оказались парни из новых домов, недавно построенных по другую сторону дороги, рядом с воинской частью. Женька с Сараем вернулись в подвал, где сообща решили отложить вопрос на завтра. Попрощавшись друг с другом, парни разошлись по домам, и лишь Костыль остался ночевать в подвале. Закрыв дверь на внутренний засов, он расположился на диване и закурил. Несколько дней назад он освободился из колонии для несовершеннолетних, где отбывал два года за кражу. Мать у Костыля пила, а отца он не помнил вовсе. У них была отдельная квартира, не коммуналка, но там постоянно ошивались различные мамины друзья и собутыльники. До суда его мать ещё как-то держалась. Бывали дни, когда она не пила, убиралась в квартире, но освободившись, Костыль нашёл там настоящий притон. Идти туда не хотелось. По крайней мере, трезвому. Затянувшись, он начал размышлять о последних событиях. Колония, хоть и называется исправительной, но меняет людей лишь в худшую сторону. Тем более «малолетка». Зона научила его не вмешиваться в чужие дела. Не обладая какими-то физическими данными и не получая передач с воли, он тем не менее не стал сотрудничать с администрацией ради более «мягких» условий содержания. Он хорошо знал правила «игры», часто выполнял поручения «общака», нарушал режим и не раз оказывался в штрафном изоляторе. Особенно любил он провоцировать новеньких. Зона просвечивает человека лучше рентгена. Здесь нельзя казаться кем-то – здесь можно быть только собой. Не зная правил и понятий, а также названия предметов на тюремном жаргоне, --">