Малкольм Сейвил - Загадка "Веселого дельфина"

начала набрасывать портрет.

Джон, пересев на ее сторону, следил, как на обрывке бумаги появляется задорная физиономия Пенни.

— Да вы художница! — восхищенно ахнул он.

Женщина засмеялась.

— Моя фамилия Бэллинджер, — представилась дама. — Рисунок, разумеется, можешь взять себе — пошлешь родителям. И передай им, что я бы хотела написать когда-нибудь твой портрет.

Когда поезд проезжал по Тонбриджу, эта странная мисс Бэллинджер, оторвавшись от газеты, спросила:

— Едете в Гастингс на летние каникулы? Что-то поздновато вы собрались — сентябрь ведь уже.

— Нет, мисс Бэллинджер, мы едем не на каникулы. Для нас это скорее приключение, хотя Джон упорно не хочет этого признавать — считает, наверное, что он слишком взрослый. Понимаете, мы едем в наш новый дом, которого никогда раньше не видели. Все, кому я о нем говорила, твердят, что Рай — это и правда райское местечко. А вы этот городок знаете?

— Знаю ли я Рай? Как же не знать! Да и Уинчелси тоже. У меня домик в Уинчелси, на самом берегу. Так что можете меня навестить. Сколько вы здесь пробудете?

— Мы возвращаемся в школу двадцать второго числа, — сказал Джон. — Но две недели у нас еще есть. Вы случайно не слышали об отеле «Веселый Дельфин»? Он такой небольшой, расположен на Трейдерс-стрит. Вот в нем-то мы и будем жить, но только не как постояльцы. Он принадлежит моей маме, она там уже три недели — приводит дом в порядок.

— Я там когда-то останавливалась, — кивнула мисс Бэллинджер. — Я его прекрасно знаю. И много раз делала зарисовки — со стороны Трейдерс-стрит. Что ж, юноша, если твоей маме нужны будут постояльцы, я с удовольствием приеду. Помнится, не в идеальном порядке его содержали. Когда, ты говоришь, он снова откроется? Не знаешь?..

Джон достал свой бумажник, вынул из него аккуратно сложенное письмо. Пенни посмотрела в окно. Они уже миновали Тонбридж-Уэлс и теперь неслись по живописной равнине Сассекс-Уилд.

Джон снова заговорил:

— Вот у меня тут длинное письмо от мамы. Если хотите, могу прочитать, что она обо всем этом пишет.

— Конечно же, хочу, — кивнула мисс Бэллинджер. — Рай — премилый городок, и я уверена, что «Дельфин» вам тоже понравится.

— Да, маме тоже он очень нравится, — откликнулся Джон. — Она считает, что мы никогда не захотим отсюда уехать, потому что Рай сразу воспринимается как родной дом… Ага, вот. Она еще и об Уинчелси упоминает.

«Не могу поверить, что на самом деле существуют два таких восхитительных портовых городка. Я хочу, чтобы вы в первый раз увидели их во всей красе, поэтому советую вам доехать до Гастингса. Там вас встретит Вэссон, мой бравый швейцар. Он приедет туда на нашей старенькой машине… Наш «Веселый Дельфин» — очень интересный дом, я уверена, вы оба его полюбите. Ваши комнаты уже готовы. Спальня Джона в передней части дома, из окошка вид в двух направлениях: прямо на улицу перед домом и вдоль улицы на окраину города и дальше на марч и море».

— А что такое «марч», мисс Бэллинджер? — спросил он, перевернув страницу.

— Это такие плоские, ровные участки суши, отвоеванные людьми у моря. Эта полоса тянется от стоящего на холме Рая до песчаных дюн… Я вам расскажу еще, если успеем, но, я смотрю, мы так быстро едем… Точнее это место называется Ромни-Марч, речь идет о его западном крае… Интересно, а что еще пишет ваша мама?

— Вот тот кусочек, что я искал, мисс Бэллинджер. Слушайте:

«Я уверена, что в этом старинном доме есть потайные ходы и привидения, а одна из горничных рассказала мне, что когда-то в старые времена здесь был постоялый двор, где часто появлялись контрабандисты. Она сказала, что часть дома на втором этаже, где теперь комната Джона, была специально построена так, чтобы нависать над улицей. Благодаря этому фонарь, поставленный у окна, был виден в маленькой гавани у впадения речки в двух милях отсюда. Там ждали лодки с контрабандным товаром из Франции, чтобы обменять его на шерсть с местных овец. Одним словом, это очень странный и очень старый дом, но я уверена, что смогу сделать из него уютный отель, хотя после дяди Чарльза он остался — увы! — не в лучшем виде. Кстати, я сейчас вспомнила, что мой добрый дядюшка оставил мне целую кучу старых бумаг: документов и писем. И, похоже, никто, кроме Джона с его особым даром, не сможет в них разобраться. Думаю, теперь вы сами видите, что здесь вам обоим скучать не придется — и с этими таинственными

--">