Леонид Маркович Вайсберг - Тайна корабельного кладбища. И я плавал по Дунаю

удовольствием шлепал босыми ногами по гладкому асфальту. Основательно прокалило его солнце. Но только ли солнце? А что, если именно тут к самой поверхности земли подходит кипящая лава? Тогда можно будет построить электростанцию. Не простую! А такую, что топливом ей послужит подземное тепло.

Ромка читал, что такая электростанция уже строится у нас на Камчатке. Правда, там много действующих вулканов, но, пожалуй, можно обойтись и без них. Была бы лава!

Ромка останавливается и начинает прикидывать, где бы раздобыть бур. Он готов тотчас же приступить к делу. «Нужно только сходить за Пятрасом», — думает Ромка и сразу вспоминает о тайне… Нет, сейчас ему некогда заниматься бурением. Как-нибудь потом.

Когда Ромка, наконец, добрался до дома Пятраса, ветер уже не пел, а злобно завывал в проводах, срывая с вершин дюн прозрачные облачка песка. Сразу захрустело на зубах.

Пятрас натягивал во дворе веревки для сушки белья. Встретил он друга неласково:

— Оправдываться за двойку пришел? Сейчас скажешь, что все знал, но «был не в настроении»? — последние слова Пятрас ловко подделал под голос Ромаса.

И Ромке вдруг сразу расхотелось делиться с ним тайной. Словно Ромка сам не знает, что надо учить уроки. Но что может он с собой сделать, если тайна не идет из головы? Взялся вчера за физику. Раз прочел. Другой. Ничего не запомнил. Вот и получил двойку.

Когда садился на место, Пятрас (он у них звеньевым) показал ему кулак. Другой бы стал спорить, а Ромка согласно кивнул головой: мол, виноват — исправлюсь. Так нет же, на перемене Пятрас собрал звено и устроил другу разнос. Ромка и тогда не обиделся, хотя совершенно твердо уверен, что критику могут любить только круглые дураки.

А теперь вот Пятрас снова не дает покоя. Маленький, плотный, он стоит перед долговязым Ромкой и, часто разводя руками, нудно объясняет другу, что тот подвел все звено. Ветер дует Пятрасу в спину, превратив его черные блестящие волосы в забавные рожки. Один, два, три, четыре, пять…

— Шесть рогов… Как у трех чертей… Держи расческу! — решительно перебивает Ромка. — Ну, я отчаливаю…

Тут только Пятрас догадывается спросить, зачем все же пришел к нему Ромка. Может, дело какое?

— Дело? — пожимает тот плечами. — Клянусь головой осьминога, не было никакого дела. Привет!

«Клянусь головой осьминога» — любимое Ромкино изречение. Придумал он его сам и втайне очень гордится этим. Ему кажется, что нет клятвы звучнее, как нет среди морских чудищ ни одного страшнее осьминога. Куда там! Эти многорукие или, может, многоногие страшилища ухитрились остановить даже «Наутилус» капитана Немо.

— Так…

Но Ромка уже не слышит. Взбежав на дюну за домом Пятраса, он спустился по ее отвесному склону на дорожку, вьющуюся меж песчаных холмов. Ветра здесь не чувствуется. Зато сердито, словно захлебываясь водой и пеной, рокочет море.

Как же теперь быть? Ромка сходит с дорожки и устало опускается на песок. Нет, кроме Пятраса, он никому не может доверить такую тайну. Ни Викторасу, ни Йонасу, ни Альфредасу. Не подходят они для сверхтайных дел. Быстро растрезвонят всему поселку. И от тайны ничего не останется. А тут такое дело! Может, даже государственного значения…

Что ж, придется ему раскрывать тайну в одиночку. Он будет молчать месяц, два, три… Пока не узнает всего. И тогда все поразятся его смелости и уму. Ему будет трудно, ох, как трудно… Но он не отступит. Молчать, молчать и еще раз молчать! Это, конечно, почти что невозможно, но Ромка уже все обдумал. Он поднялся с песка и решительно зашагал по дорожке.

Выйдя к берегу моря, Ромка не узнал его. По широченному пляжу гуляли пенистые волны. Они то бессильно отступали от дюн, то со змеиным шипением снова и снова атаковали песчаные великаны. Во всю мочь светило солнце, но ветер нес с моря мельчайшие брызги, и можно было подумать, что идет дождь. Мальчик с удовольствием подставил лицо солнцу, перемешанному с водой и ветром. Он любит ветер. Любит шторм.

Но как рыбаки? Все ли мотоботы возвратились с лова? Ведь через час-другой море вздыбится такими валищами, что рыбакам нелегко будет прорваться сквозь них в устье реки. Надо заглянуть в рыбный порт. И Ромка побежал к переправе.

Переправа в поселке особенная. Прежде ею ведал дедушка Микнявичюс. Целый день он перевозил через Ушу всех, кто хотел попасть из поселка в рыбный порт самым коротким путем. Недавно дедушке определили пенсию, а на лодке --">