Сьюзан Кулидж - Что Кейти делала

так смутно, им заменила тетя Иззи, папина сестра. Она приехала, чтобы заботиться о них, когда мама отправилась в то долгое путешествие, из которого, как в течение многих месяцев продолжали надеяться малыши, ей, возможно, еще предстояло вернуться. Тетя Иззи была маленького роста, худая, с резкими чертами лица, довольно старая на вид и очень аккуратная и требовательная во всем.

Она стремилась быть доброй с детьми, но те все время ставили ее в тупик тем, что ни капельки не походили на ту маленькую девочку, какой сама она была в детстве. А была она кроткой, неизменно опрятной и любила сидеть в гостиной и шить длинные швы. Ей нравилось, когда старшие гладили ее по головке и говорили ей, что она хорошая девочка. Кейти же умудрялась рвать свое платье каждый день, шитья терпеть не могла и ничуть не стремилась к тому, чтобы ее назвали «хорошей», а Кловер и Элси шарахались в сторону, точно норовистые лошадки, как только кто-нибудь делал попытку погладить их по головке. Это весьма озадачивало тетю Иззи, и ей было нелегко полностью простить детям то, что они такие «странные» и так не похожи на хороших мальчиков и девочек, которых она помнила по воскресной школе своего детства и которые были для нее самыми приятными и понятными детьми.

Да и сам доктор Карр тоже огорчал тетю Иззи. Он хотел, чтобы дети росли смелыми и выносливыми, и поощрял их лазить по деревьям и предаваться буйным играм, несмотря на то что это приводило к шишкам и рваным платьям. Лишь полчаса в течение всего дня тетя Иззи чувствовала, что вполне довольна своими подопечными. Это были полчаса перед завтраком, когда по заведенному ею порядку они все сидели на своих стульчиках и учили очередной стих из Библии. В это время она смотрела на них с улыбкой удовлетворения: они были такие безукоризненно опрятные, в таких чистеньких курточках и платьицах, с такими аккуратно причесанными волосами. Но как только раздавался звонок к завтраку, радости тети Иззи приходил конец. С этой минуты на детей, по ее словам, было «страшно смотреть». Соседи очень ее жалели. Утром каждого понедельника они насчитывали по тридцать белых панталончиков, развешанных на просушку, и говорили друг другу, какая куча стирки с этих детей и как, должно быть, приходится трудиться бедной мисс Карр, чтобы дети всегда ходили чистыми и опрятными. Но бедная мисс Карр совсем не считала, что дети опрятные, — и это было хуже всего!

— Кловер, пойди наверх и вымой руки! Дорри, подними с пола свою шляпу и повесь ее на крючок! Не на этот — на третий от угла!

Такого рода замечания тетя Иззи делала целыми днями. Дети слушались довольно охотно, но, боюсь, не очень любили ее. Они всегда называли ее «тетя Иззи» и никогда — просто «тетушка». Мальчикам и девочкам известно, что это означает.

Я хочу показать вам детей доктора Карра и думаю, что самым подходящим для этого будет день, когда пять из шести восседали на коньке двускатной крыши ледника, словно цыплята на насесте. Ледник был одним из их излюбленных мест. Он представлял собой просто низкую двускатную крышу над ямой в земле, и так как располагался посредине двора, детям всегда казалось, что самый короткий путь куда бы то ни было проходит вверх по одному скату и вниз по другому. Они также любили взбираться на коньковый брус и сидя съезжать оттуда вниз по нагретым солнцем доскам. Это, конечно, плохо отражалось на их туфлях, платьицах и брючках, но что из того? И туфли, и брючки, и вообще одежда были делом тети Иззи, а их делом было съезжать с крыши и радоваться.

Кловер, самая старшая после Кейти, сидела посредине. Это была невысокая, пухленькая и беленькая девчушка с толстыми светло-каштановыми косичками и близорукими голубыми глазами, в которых, казалось, всегда стояли готовые вот-вот пролиться слезы.

На самом деле Кловер была самой веселой девочкой на свете, но эти печальные глаза и нежный, воркующий голосок всегда заставляли окружающих жалеть ее, ласкать и во всем вставать на ее сторону. Однажды, еще в раннем детстве, она схватила куклу Кейти и бросилась бежать, а когда Кейти догнала ее и попыталась отнять куклу, Кловер вцепилась в куклу изо всех сил и не пожелала отдать. Доктор Карр, который не особенно вник в происходящее и лишь слышал жалобный голосок Кловер: «Не отдам! Моя кукла!», крикнул резко и повелительно, даже не выясняя, в чем дело: «Как тебе не стыдно, Кейти! Сейчас же дай ей ее куклу!» Удивленная Кейти подчинилась, а Кловер с торжеством замурлыкала, словно --">